Жюри Х МКФ «Кинотавра» в этом году возглавляет один из самых популярных актеров украинского кино – Богдан Ступка. Год назад картина Юрия Ильенко «Мазепа», где Ступка сыграл главную роль, была приглашена в Сочи для участия в международном конкурсе. Фильм ругали кулуарах за национализм и официально признать его существование отказались. Но Ступка не считает это поражением и по-прежнему полагает, что выход из кризиса украинский кинематограф должен искать в жанре исторического кино.

-- Почему вы оставили пост министра культуры Украины?

Богдан Ступка: Поменялось правительство. Новый премьер-министр сформировал свой кабинет. К тому же, будучи на посту министра, я начал исполнять обязанности художественного руководителя Украинского национального театра имени Ивана Франко. В этом театре я работаю свыше 30 лет и сыграл здесь лучшие роли – Ричарда III, Короля Лира, Тевье-Молочника. Так что, когда постоянный руководитель, Сергей Данченко, заболел, я не мог оставить труппу и возглавил театр. Думаю, это к лучшему. Нельзя бесконечно совмещать кабинетную и творческую работу. В конечном итоге пришлось бы сделать выбор – либо министр, либо артист. Правда, роль министра я тоже играл. Я ходил без галстука, одевался не по протоколу. Однажды пришел на заседание правительства с огненно-красными волосами. Полтора года я пытался создать новый творческий тип чиновника. Но в этой игре я был не одинок. Все играют. Мир – это театр.

-- Эпатаж – ваша тактика?

Б.С.: Я всю жизнь на трагических ролях. В данный момент в постановке Роберта Стура играю Царя Эдипа. Это такое напряжение! Когда лицедейство заканчивается, от ауры роли надо избавиться, иначе не выжить. Поэтому я перевожу все в шутку. Эпатаж – это самосохранение.

-- Сколько фильмов снимается на Украине? Государство поддерживает кинематограф?

Б.С.: Точной цифры не знаю, поскольку снимется не только художественное, но и телевизионное кино. Сейчас сняли первую серию «Богдана Хмельницкого». На днях не ТВ будет премьера 14-серийного телефильма «Завтра будет завтра». В этом сериале Марк Рудинштейн играет еврейского олигарха, я – украинского, Белявский – русского. При мне государство выделяло на кино 20-25 миллионов гривен – около 5 миллионов долларов. Для молодых режиссеров выбивали дополнительные деньги. Но бывало, средства найдешь, а снимать нечего. Один режиссер 15 лет жалуется на простой. Я предложил ему снять «Тараса Бульбу» в копродукции с поляками, но так и не добился, чтобы он принес сценарий. В этом году государство не додало нашему кинематографу полтора миллиона. Думаю, у российского и украинского кино аналогичные трудности. Но сейчас в проблемы кино я не вникаю.

-- Вы перешли на роли важных персон: короли, цари, гетманы, министры, олигархи.

Б.С.: Да, такой период. Он закончится рано или поздно.

-- «Мазепа» участвовал в конкурсе «Кинотавра». Но фильм замолчали, он остался «вещью в себе». Вам не обидно?

Б.С.: Обидно. На просмотрах оставалось мало людей. Незначительный прокат на Украине и лишь одна положительная статья. Но что делать? На фильмах Сергея Параджанова в зале сидело 15 человек. Продюсеры ждали, что резонанс от «Мазепы» будет, как от «Чапаева». Но этого, естественно, не произошло. Фильм Ильенко – сложный, авторский, длинный. Чтобы привлечь зрителя, надо было делать его в стиле исторического боевика.

-- Когда вы играли Мазепу, вы были не просто актером, а государственным человеком. Воплощали не вымышленного литературного героя, а историческое лицо, вождя. Вы не думали, что вас обвинят в русофобстве?

Б.С.: Хозяин фильма – режиссер. Я – исполнитель. К тому же, к «предательству» Мазепы отношусь спокойно. Подобные упреки я выслушивал, когда согласился играть Богдана Хмельницкого у Гоффмана. Родственники и коллеги убеждали, чтобы я отказался участвовать в экранизации антиукраинского романа Генрика Сенкевича. Хмельницкий выступил за независимость своего государства и изменил Польше. Мазепа пошел против Петра и стал предателем России. Так что, на Украине не было ни одного нормального человека?
Существуют два произведения: «Полтава» Пушкина, которую мы учили, и «Пан Войнаровский» Рылеева, о котором мало кто знает. Декабрист делает из Мазепы идеал борьбы с царским самодержавием. Я тщательно изучал своего героя и понял, что передо мной личность крайне неоднозначная. Политик, он сам придумывал восстания, сам их подавлял. Умирал несколько раз, был просветителем с потрясающим образованием, построил 15 церквей, мечтал о независимости. При чем здесь антирусские настроения? К тому же, извините, в России в последнее время сделано столько порнофильмов о русских царях. Патриоты с удовольствием смотрят и не понимают, что эти ленты принадлежат тому же идеологическому ряду, что и «Мазепа». Но человек знает лишь то, что хочет знать.

-- Жанр, в котором сняты фильмы о Мазепе и Хмельницком называют «гетьманиана». Что еще планируется снять в этом жанре?

Б.С.: Олесь Санин сделал картину «Мамай» – эпопея про человека с оселедцем с кобзой в руках. Тем не менее, я считаю, что современный украинский кинематограф должен взять за основу историческое кино. Наша история – клондайк сюжетов.

-- Исторические фильмы снимать бессмысленно, если в них нет переклички с современностью.

Б.С.: Безусловно. Но, знаете, ничего не меняется. В «Мазепе» в последних кадрах есть сцена. Герой в плаще просит прощения у зрителей: «Простите меня, хотел я сделать лучше, а не получилось». Чем не современность?