Царевна полусказочной страны

«Я иду по улице и вижу глаза чужих людей – они озаряются светом улыбки, когда узнают меня», – в этих словах актрисы театра Сатиры, народной артистки СССР Веры ВАСИЛЬЕВОЙ нет наигрьша. Она покорила зрителей, сыграв в 1948 г., ещё студенткой, Настеньку в фильме «Сказание о земле Сибирской». Это была её первая кинороль. И тут же – Госпремия. Вскоре – вторая, за спектакль «Свадьба с приданым», переведенный в 1955г. на экран. «Играя в этих фильмах, где изображались деревни и селения, ничего общего не имевшие с реальными, – пишет Борис Львов-Анохин, – повязанных деревенскими платками девушек, актриса казалась простодушной царевной наивной полусказочной страны».
30 сентября Вера Васильева отметит 75-й день рождения. Из своего возраста секрета не делает. Ведь она – настоящая царевна.
СКН: Вера Кузьминична, именно кино открыло вас как актрису. Тем не менее, судя по количеству сыгранных ролей («Сказание о земле сибирской», «Свадьба с приданым», «Чук и Гек», «Звезда экрана», «Развлечение для старичков»), ваше отношение к нему довольно прохладное…
В.В.: Да, киноролей не наберется и 20-ти. В кино мне не везло. Виновата моя довольно заурядная внешность. В театре ее можно преобразовать ярким гримом, париком, костюмом. Сцена это позволяет. А в кино, как правило, актёра берут таким, какой он есть. Допустим, маленькие глазки уже не исправишь. И к тому же впечатление об актёре всё-таки складывается после его первых ролей. Поскольку моей визитной карточкой оказались две деревенские девушки, все ожидали, что я расцвету во что-то этакое дородное, вкусное, кровь с молоком. Русский типаж. Предлагали роли типа председателей колхозов – здоровых баб. На кинопробах разочаровывались: «А мы думали, что вы крепкая, упитанная!» Да и я не видела ничего примечательного в том, чтобы играть заурядные характеры.
СКН: Какие ещё роли – «не ваши»?
В.В.: Те, где не затрагиваются струны моей собственной души. Перевоплощение актера основано на личных, пережитых чувствах, пусть и не в точности. Играя, я открываю свою душу. Постучавшись в чужое сердце со своей болью или радостью, разочарованием или надеждой, ожидаю его отклика.
СКН: Вы безнадёжный романтик?
В.В.: Думаю, я очень похожа на себя в молодости. Романтичная. Лиричная. Вся в мечтах! Еще с детства начиталась книг о театре. Дни напролет пропадала в театральной библиотеке. Штудировала подшивки журналов «Рампа и жизнь», «Театр и искусство», старые газетные рецензии, театральные фельетоны. Вся моя жизнь была сосредоточена на странных, несбыточных мечтах о театре! И теперь жизни вне театра не представляю. Ведь я прежде всего театральная, а не кинематографическая актриса.
СКН: Кто из тех режиссеров, с кем вы работали, вам особенно дорог?
В.В.: Иван Александрович Пырьев, Эраст Павлович Гарин, Борис Равенских, Борис Александрович Львов-Анохин. А из ныне здравствующих – Валентин Николаевич Плучек, Александр Вилькин, Вера Ефремова из Тверского областного драматического театра, Борис Голубицкий из Орловского драмтеатра. Все они – люди замечательные, редкостные.
СКН: Вы согласны с Жаном Кокто, для которого гениальные актеры – «священные чудовища»?
В.В.: У каждого – свой мир. Вот домашняя хозяйка пришла из магазина, сварила обед и счастлива, что накормила семью. Это мир довольно узкий. Пошире – у того, кто учительствует, врачует, трудится на производстве, – словом, занимается общественно-полезной деятельностью. А мир гениального актера – как симфония Бетховена! В своих чувствах – протеста, любви, самопожертвования – он поднимается почти до неба. Не исключено, что кому-то этот человек покажется эгоистичным или ненормальным, и назовут его «чудовищем». Но это «чудовище» сгорает от страстей, которые, никому не причиняя вреда, поднимают его ввысь. Оно священно в том смысле, что у него могучий дух. Многие гениальные люди – не только актеры, но и писатели, музыканты, художники, ученые – не укладываются в рамки упорядоченного быта. Им там тесно. Я своих «священных чудовищ» люблю!
СКН: Актер театра Сатиры Владимир Петрович Ушаков, сыгравший в «Свадьбе с приданым» жениха Максима, довольно долго добивался вашей руки. И вот, вы уже почти полвека вместе. Вы сделали правильный выбор…
В.В.: Я даже не заметила, как пролетели эти годы! Это искренний, чистый, преданный мне человек. Отчаянно переживает мои горести, гордится успехами. Очень любит театр и понимает мою одержимость театром. К сожалению, после громкого успеха «Свадьбы с приданым» Владимир Петрович почти не имел в нашем театре достойных его таланта ролей. Постепенно смирился со своим скромным положением. Бороться, требовать, как и я, не умеет. Сейчас он занят в нескольких спектаклях. Скромные роли. Но играет их с удовольствием, со счастьем.
Тяга актера к новым ролям не имеет меркантильной подоплеки. Просто, если не играешь, ты вне жизни. Теряешь уверенность в себе. Начинается процесс, который может стать необратимым. Периоды творческого молчания для актера – самая большая трагедия, она подобна смерти. Никакая другая деятельность эту боль не заглушит. Вот почему в кино и в театре много трагических судеб, загубленных жизней. Актер всегда должен быть в действии.
Елена КОНСТАНТИНОВА
Из интервью Веры Васильевой американской газете «Панорама»:
- Когда вас пригласили сниматься в кино, вы уже работали в Театре сатиры?
- Нет, я училась в театральном училище у Владимира Васильевича Готовцева, ученика Станиславского. Студентами Готовцева были Ольга Аросева, Вера Орлова, Евгений Лебедев из БДТ. Уму непостижимо, что я, студентка театрального училища, снялась в цветной музыкальной картине вместе со знаменитыми артистами у самого Пырьева… Это просто сказка о Золушке, впервые попавшей на бал.
- Как вас утвердили на роль?
- Пырьев был богом на Мосфильме, и ему не требовалось никаких худсоветов, он все решал сам. После кинопробы мне позвонили и сказали: «Верочка, приезжайте, вы утверждены». Как в сказке.
Я была скромной, можно даже сказать, деревенской, бедненько одетой девочкой с косичками, с совершенно не актерской внешностью. Мои родители – простые люди. Отец из деревни, в которой позже я очень любила отдыхать, мама – домохозяйка. Нас было три сестры и брат, она заботилась о нас. Папа работал шофером. Шесть человек жили в одной комнате, а за печкой еще гости из деревни, некоторые получили образование в Москве, живя у нас за печкой. Тогда в Москву из деревни приехало много людей, их раскулачили, и они стали устраиваться в столице дворниками, истопниками и не роптали. Наша семья была далека от творческих интересов. Жили в нужде, ели простую пищу – картошку, кашу, огурцы, щи.
- А как же вы попали в артистки?
- Случайно увидела оперу «Царская невеста», и мне это так понравилось, что я стала представлять себя Марфой – героиней оперы, царской невестой, и больше никакой другой мечты у меня не было. Сделала себе кокошник, привязывала косы из тряпочек, пыталась петь как оперная актриса, потом стала создавать драмкружки в своем дворе: мы шили костюмы из простыней… Читала книги о театре.
- Вы сами пели в фильмах?
- Да, голос у меня был чистый, как колокольчик. Папа часто просил: «Верочка, ну-ка спой »При лужке…«. Сейчас голос стал гораздо ниже.
- В училище ставили голос на занятиях по вокалу, по технике речи?
- Нет. Да и не любила я все эти упражнения. Мне хотелось жить, как живется. Это свойство моей натуры, довольно ленивой. Я не умею работать над собой, никогда не занималась физкультурой, самосовершенствованием.
- По вашей внешности не скажешь. Выглядите лучше, чем те, кто слишком следит за собой.
- Бывает смешно, когда встречаю женщину своего возраста, страшную-престрашную, которая говорит мне: »Верочка, посмотри на мое лицо! Это новый прекрасный крем!« Смотрю и думаю: »Какой кошмар!«. В общем, не знаю, кто прав – тот, кто ленив, или тот, кто трудится над собой. Хотя очень люблю свою работу, профессию. Вот тут я не ленюсь.
- А со своим мужем, актером Ушаковым, вы познакомились на съемках?
- Да, это был фильм »Свадьба с приданым«. Но сначала был спектакль »Свадьба с приданым« в Театре сатиры, который мы сыграли много раз, и только потом его экранизировали. Спектакль поставил потрясающий режиссер Борис Иванович Равенских. Во время работы над спектаклем Ушаков и влюбился в меня.
- А вы?
- Я была влюблена в режиссера этого спектакля, Бориса Равенских. Он тоже был в меня влюблен… Борис Иванович был небольшого роста, не красавец, но обладал мощной индивидуальностью и магнетизмом. Его все обожали. По окончании спектакля от него не отходили актеры, провожали его домой. Вся стая взрослых артистов шла за ним, потому что с ним было весело, интересно. Потом он изменился, к сожалению. Власть меняет людей. Он стал руководить Малым театром, немного потерял есенинскую распахнутую душу. У Равенских был сложный характер, и наш роман закончился драматически. А у моего будущего мужа, актера Ушакова, было на редкость адское терпение, нежность, любовь ко мне. Я чувствовала, что он хочет вытащить меня из этого омута. Года три он ухаживал за мной. Это редкость в актерском мире. Он так же, как и я, ставит театр на первое место, быт – на второе. Я не хозяйка. Мой муж знает, как обставить дом, как принять гостей, а мне все равно. Но у меня очень покладистый характер.
- Как сложилась ваша судьба в театре?
- Сразу после фильма меня пригласили в Театр сатиры на роль Лизы в спектакль »Лев Гурыч Синичкин«, но судьба на сцене сложилась не блестяще, хотя и гладко. В театре моя жизнь раз в сто богаче, чем в кино. Идешь туда – погода плохая, настроение неважное, а возвращаешься после сыгранного спектакля лет на 15 моложе. Как с любовного свидания.
В год, когда мне исполнилось 70 лет, я сыграла две симпатичные роли. Не старушек, а прекрасных женщин с полной амплитудой чувств. В этом возрасте получить такие роли! Чудо из чудес. Одна – умная, волевая, красивая боярыня в спектакле »Ассамблея Гнедича« из петровских времен. Спектакль поставлен в Новом театре под руководством Львова-Анохина. Вторую роль я выбрала сама. Наш художественный руководитель Плучек сказал, что к своему юбилею я могу получить бенефис, и я нашла пьесу Кокто »Священное чудовище«. Моя героиня – звезда, актриса. В любовном треугольнике она побеждает молодую соперницу. Мне это близко, интересно. Когда я играю там, то представляю, что выхожу на сцену в последний раз в жизни. А иначе нельзя исполнять эту роль, она очень драматическая, по пьесе мне надо любить до предела.
- А кто ваш партнер?
- Юра Авшаров. Еще лет 40 назад мы играли вместе: я – в роли деревенской девочки, а он – в роли интеллигента. Он очень хороший актер, умница, я его называю »эталонный человек«.
- Вы заняты во многих спектаклях?
- У меня была дивная роль в спектакле »Воительница« по Лескову, где я играла толстую наивную сводню – сваху Донну Платоновну, которая сама потом влюбляется и умирает от любви – так страдает, что усыхает. Это почти моноспектакль.
Уже 25 лет играю в спектакле »Женитьба Фигаро«, который был снят на телевидении. В театре приятнее получать роли, чем в кино, но у меня бывали и длительные простои. Во время одного из них я была приглашена в Тверь на роль Раневской в спектакле »Вишневый сад«, а в Орле сыграла Кручинину в спектакле »Без вины виноватые«. Раневскую я играла 10 лет, объездила с гастролями много городов, была в Греции, Германии, Болгарии. В своем театре мне лет 10 не давали ролей, вот я и играла в других театрах и даже написала книгу »Продолжение души«. Я и не думала, что ее напечатают. Книга так называется потому, что моя профессия – продолжение моей души, это как исповедь.
- Но вы и в кино сейчас снимаетесь?
- Некоторое время назад сыграла английскую королеву в фильме »Лиза и Элиза« у режиссера Згуриди. Исполнила там две песенки. На одесской киностудии снялась в роли американской бабушки в фильме »Вино из одуванчиков« по Рэю Бредбери. Мой партнер там – Владимир Зельдин. В этом фильме в последний раз гениально снялся Иннокентий Смоктуновский. Он сыграл смерть и вскоре умер.
К сказанному Верой Кузьминичной добавлю, что она получила две престижные премии: имени Яблочкиной и »Хрустальную Турандот".
Интервью провела Надежда РЕПИНА