Дай списать!

Повод вспомнить о проблеме плагиата в последние пару месяцев дали сразу два крупных проекта — незадолго до церемонии вручения «Оскаров» обвинения были выдвинуты в адрес Гильермо Дель Торо и его «Формы воды», а буквально на днях в центре внимания оказался сериал «Очень странные дела», его авторы якобы тоже без должного уважения отнеслись к чужой интеллектуальной собственности. Явления эти, как уже было сказано, не уникальные — едва ли не вокруг каждого успешного релиза моментально материализуются люди, желающие «приобщиться» к триумфу «не мытьем, так катаньем», но эти последние случаи довольно показательны, поэтому о них хотелось бы поговорить отдельно.

Бурление вокруг «Формы воды» началось накануне начала процедуры голосования членов Американской киноакадемии, выбирающих лучшие картины 2017 года, а потому авторы картины справедливо назвали атаку кампанией по устранению ленты из числа соискателей «Оскара». Интересно здесь, впрочем, не время обнародования претензий, а их суть — с обвинениями в адрес Дель Торо выступил сын драматурга Пола Зиндела, еще в 1969 году написавшего пьесу «Позволь мне услышать твой шепот», сюжет и образы которой якобы и были украдены и адаптированы в скрипт «Формы воды». Обвинения были очень эмоциональными, в качестве очевидных параллелей приводилось то, что главная героиня в обоих случаях работала уборщицей в лаборатории и влюблялась в морское существо, в случае пьесы, правда, это был дельфин.

Сам Гильермо Дель Торо любые подозрения в воровстве отмел, сославшись на то, что пьесы никогда не читал и не видел ее постановок, с Зинделом не встречался, и вообще, его фильм гораздо больше, чем просто история об освобожденной твари, этак, по словам режиссера, к «Форме воды» можно привязать хоть «Историю дельфина», хоть «Освободите Вилли». На сегодняшний день исход противостояния неизвестен, стороны сошлись в затяжном юридическом клинче, но по опыту других подобных историй, и мы непременно их вспомним ниже, шансы на какое-то возмещение ущерба потомкам Зиндела призрачны.

Несколько иная ситуация сложилась вокруг «Очень странных дел». Там речь идет уже не о каких-то случайных пересечениях сюжетных линий двух разрозненных произведений, подавший иск к авторам популярного сериала Чарли Кесслер утверждает, что встречался с братьями Даффер, рассказал им о своей концепции мистического триллера, творчески перерабатывающего городскую легенду о загадочном исследовательском центре Монток, где якобы в 1970-80-е годы проводились эксперименты с телекинезом, экстрасенсорикой и управлением временем. Доказательная база Кесслера повнушительнее: он в 2011 году снял короткометражку под названием «Проект Монток» и набросал сценарий полнометражного фильма, действие которого также будет разворачиваться вокруг загадочной базы. Адвокат Кесслера утверждает, что его клиент встречался с Дафферами в 2014 году во время вечеринки на фестивале Tribeca, где и была изложена концепция, которую позже Кесслер и увидел в сериале.

О каких-то перспективах этого дела говорить рано — юристы Netflix сейчас будут брошены на то, чтобы оградить от любых посягательств успешный проект, привлекающий к экранам миллионы зрителей. Однако есть немаленькая вероятность, что здесь у истца есть куда больше шансов получить компенсацию или возмещение ущерба — Дафферы вставили в свой проект множество отсылок к классическим хоррорам и приключениям, и не каждую такую «пасхалку» можно назвать безобидной. Например, Стивен Кинг довольно тепло встретил выход шоу и не стал акцентировать внимание на том, что сюжет сериала напоминает его «Оно», как не стали выставлять счета правообладатели франшизы «Чужой», хотя многим сходство монстров показалось более чем заметным. Однако эти связи меркнут на фоне того факта, что первоначальное название «Очень странных дел» было именно «Монток»! И сменилось оно лишь на завершающем этапе съемок первого сезона. Совпадение? Не думаем.

Другое дело, что отбиваться от подобных нападок в Голливуде научились очень хорошо, даже очевидные случаи неприкрытого заимствования крупным компаниям зачастую удается оправдать без больших репутационных потерь. Особо преуспели в этом в Pixar, где собственные наработки чтут и защищают, а вот чужое прибирают к рукам без малейшего смущения — хорошо известны прецеденты с «Корпорацией монстров» и «В поисках Немо», образы героев из которых были «некорректно позаимствованы» у художников Стэнли Мауса и Франка ле Кальве. В обоих случаях анимационная студия агрессивно защищалась и добилась победы в суде и устраивавшего обе стороны досудебного урегулирования.

На ряд претензий студии даже не трудятся реагировать — речь идет о наиболее одиозных заявлениях, вроде обвинений в плагиате Джеймса Кэмерона с его «Аватаром» от сотрудника Эрмитажа или истории о том, что писатель Энди Уир украл идею сценарной заявки нашего режиссера Михаила Расходникова и написал своего знаменитого «Марсианина». Здесь часто все решается простым сличением сроков появления оригинальных текстов, первых сценарных набросков или свидетельств о том, что Голливуд способен самостоятельно генерировать оригинальные идеи. Случается, что продюсеры, сценаристы и режиссеры признают, что вдохновлялись какой-то классической лентой, но ни в коем случае не пытались ее скопировать — так, например, возникла на дрожжах «Семи самураев» «Великолепная семерка», а из «Телохранителя» Куросавы вырос «За пригоршню долларов» Серджио Леоне. Воевать с такими «приступами вдохновения» трудно, и привлечь к ответственности получается считаные разы.

Примеров удачного столкновения подлинного автора и плагиатора достаточно, хотя большинство подобных дел завершаются до начала суда, а их детали не выливаются на страницы СМИ. Известно, например, что Джон Карпентер посчитал количество цитат из его фильмов в картине «Напролом», спродюсированной Люком Бессонном, зашкаливающим и отсудил у компании EuropaCorp более 80 тысяч евро компенсации. Отрицать сходство космического боевика с «Побегом из Нью-Йорка» действительно занятие бесперспективное.

Пока Голливуд не накрыла волна обвинений в воровстве идей, по крайней мере ничего похожего на цунами разоблачений случаев домогательств и непристойного поведения пока не видно, но такой поворот событий не исключен. Дело в том, что «Харвигейтом» Голливуд открыл «ящик Пандоры», который позволяет обвинять кого бы то ни было, не особенно утруждая себя доказательствами — кто там, мол, помнит, хватали кого-то пониже спины два десятка лет назад или нет. Разумеется, в случае со сценариями есть гораздо более существенный набор аргументов и доказательств, но проблем можно насоздавать и бесконечными судебными тяжбами.

С другой стороны, в ряде случаев «киношного» плагиата авторы украденных идей действительно остаются ни с чем — присланные на студию сценарные заявки преобразуются столь глубоко, что сходство с первоначальным замыслом установить становится невозможно. Этот вопрос тоже постоянно ставится перед современным киносообществом, которое желает уравновесить и узаконить отношения авторов на всех этапах кинопроизводства. Случаи с «Формой воды» и «Очень странными делами» только подтверждают мысль о том, что в направлении тонкого урегулирования вопросов авторского права Голливуду еще идти и идти. И препятствий на этой дороге будет еще немало. Препятствий, которые могут стоить очень дорого.