Интервью с Сильваном Озу

Как вы тут вообще очутились?

Дело в том, что на Венецианском фестивале я познакомился с Ольгой Дыховичной и Ангелиной Никоновой (руководителями «Завтра/2morrow» – Film.ru), которые привозили туда свой фильм «Портрет в сумерках». Однако предложение стать программным директором фестиваля поступило мне позднее, где-то в ноябре. Мы долго думали, обсуждали, проводили переговоры в несколько этапов и в январе конкретизировали наше решение.

Вы хотели посетить Москву до фестиваля, чтобы почувствовать здешние настроения. Успели что-то понять за время своего пребывания про город и про аудиторию, с которой предстоит работать?

Да, посмотрите на меня, я действительно слишком много уже почувствовал за два дня в Москве! Мне хотелось приехать задолго до фестиваля, поскольку я иностранец, а Россия – большая страна. Поэтому самое малое, что можно было сделать – это поближе познакомиться с тем местом, где будет проводиться «2morrow». Не хотелось появляться прямо в день открытия фестиваля этаким победителем. Я посмотрел места, встретил много людей. Даже интервью с журналистами помогают понять, какие на меня возлагаются ожидания.

В Москве после зимних протестных настроений наблюдается некоторое общее оживление среды. Возможно, и от вас ожидают революции в фестивальном движении?

О да, если таков запрос, то я готов!

Вы собираетесь использовать западный опыт фестивального программирования. Будет ли он принципиально отличаться от российского, и на чем вы планируете сделать основной акцент?

Я знаю о российских фестивалях только извне, поскольку не бывал здесь раньше. Поэтому я не могу основываться на сравнениях, скорее буду опираться на интересы зрителей, мнение Ангелины и Ольги. Как иностранец, работающий на зарубежных фестивалях, наверное, я должен привезти несколько иные фильмы, нежели российские отборщики. Основной акцент, конечно, сделаю на программе, которая должна быть одновременно сбалансированной и оригинальной. Достучаться до зрителя – такую цель я перед собой ставлю. Поскольку это мой первый опыт работы на «2morrow», важно понять, как здесь все устроено. У меня нет намерения приехать и всем показать, каким образом нужно делать фестиваль. Хочется заложить какие-то основы и посмотреть, как все станет развиваться в дальнейшем. Это будет такая мягкая революция.

До открытия фестиваля «2morrow» еще почти полгода, но у вас наверняка уже есть идеи по поводу программ, фильмов и гостей, которых хотелось бы здесь увидеть. Можете озвучить некоторые из них?

Конкретных имен я пока назвать не могу, сейчас все на этапе обсуждения. Ведь недостаточно просто желания, надо еще убедить продюсеров привезти сюда фильм, провести переговоры с актерами, обладателями прав. Для этого требуется время. Что касается моих фантазий, есть много крупных режиссеров, чьи ретроспективы хотелось бы провести. Может быть, это будет комедия или черно-белое кино, возможно, даже Чарли Чаплин. Прежде всего, меня интересуют люди, которые выходят за рамки традиционного фестивального контекста. Меня интересует то, что может доставить удовольствие публике. Я люблю не знаменитостей, а людей, у которых есть талант. Скорее всего, буду приглашать режиссеров, меньше всего знающих Россию и мечтающих с ней познакомиться.

В прошлом году организаторы «2morrow» отказались от жюри и доверили определение победителя зрительскому голосованию. Вернете ли вы жюри в основной конкурс?

Мне нравятся оба варианта. Кстати, они могут и сосуществовать, как это происходит на фестивале в Локарно. Там свои премии присуждают и зрители, и жюри. Причем, не обязательно речь идет о премии за лучший фильм, это может быть награда за открытие года или за режиссуру. Однако призы зрительских симпатий не всегда вручаются справедливо. При демократическом голосовании на каждый фильм должно приходиться одинаковое количество зрителей. Например, на одном сеансе присутствовало ползала, и все проголосовали за эту картину. А на другом показе был полный зал, но в голосовании принимала участие лишь часть аудитории. Получается не совсем честно.

То есть жюри все-таки будет?

Окончательное решение еще не принято. Но если уж говорить откровенно, я скорее поддержу выбор зрителей, чем жюри.

В курируемой вами программе «Венецианские дни» в разные годы были и российские фильмы, в частности, «Груз 200» Алексея Балабанова и «Четыре» Ильи Хржановского. Вы следили за дальнейшим творчеством этих режиссеров?

Давайте начнем с Ильи. Моя встреча с ним состоялась лет 8 назад. Я очень рад знакомству, мы остались в контакте, слежу за ним издалека. Я знаю, что уже более 5 лет Илья снимает свой новый фильм (над байопиком «Дау» Илья Хржановский работает с 2005 года – Film.ru). Я хорошо знаю его продюсера француза, мы регулярно общаемся и с нетерпением ждем окончания съемок. Что касается Балабанова, то его открыли задолго до меня, он уже такой взрослый большой режиссер. «Груз 200» был действительно очень ярким, и следующий фильм Балабанова «Кочегар» я просто обожаю, это потрясающая пародия! К сожалению, он не был понят ни моей командой, ни комитетом, принимающим решение об отборе на Венецианский фестиваль. Вообще мне нравится все, что делает Балабанов. Надеюсь, мы еще продолжим с ним общение.

Как вы вообще воспринимаете современное российское кино в контексте мирового?

Прежде всего, я не могу говорить за весь мир, но у меня есть взгляд с точки зрения Западной Европы. Наверное, я выскажу не очень приятное мнение. Русское кино сейчас страдает от проблемы, которая есть и в ряде других стран. Когда один-единственный известный автор представляет все русское кино в целом, что в некотором роде подавляет других режиссеров. Сейчас это Сокуров, раньше был Михалков. Для Европы именно эти люди представляют российское кино. Очень жаль, ведь ваш кинематограф гораздо богаче и разнообразнее. Такая же проблема была в Испании, где одно время признавали только Альмодовара, и в Греции с Тео Ангелопулосом. К счастью, ситуация постепенно сдвигается с мертвой точки. Довольно много российских фильмов показывают во Франции. Недавно вышла «Елена», сейчас будут прокатывать «Портрет в сумерках».

В таком случае, кого вы считаете самым недооцененным из российских режиссеров?

Балабанова. Он действительно очень недооценен, и это вызывает у меня недоумение.

А какие национальные кинематографии кажутся вам сейчас наиболее перспективными? Ведь почти каждый год на крупных фестивалях формируется мода на фильмы из той или иной точки мира.

Да, эта мода существует, и это вызывает у меня раздражение. Потому что подобное внимание иногда совершенно необоснованно. Например, в начале двухтысячных была мода на корейское кино. Я не имею в виду Ким Ки Дука и Пак Чхан Ука, но каждый фестиваль считал своим долгом включить в программу хотя бы один корейский фильм. В румынском кино была такая же ситуация. Причем, все эти фильмы примерно одного характера, такие интимные, там все время идут разговоры. Но я знаю, что в Румынии много и другого кино. Некоторые явления совершенно не поддаются пониманию, но есть и мода, которая основана на фактах. Например, в какой-то стране появляется новое поколение авторов и продюсеров, сначала они делают короткометражки – и вдруг происходит взрыв! Такая ситуация была в свое время в Аргентине. В Испании 5-6 лет назад тоже произошел взрыв, появилась масса новых талантов, но последние два года такое впечатление, будто что-то там потухло. В 2012 году стоит обратить внимание на Колумбию, где производят много хороших фильмов. Можно назвать еще Мексику, но это давняя история.

Вы размышляли о том, как такая волна образуется? Связана ли мода на кино с пиаром и вообще с ситуацией внутри страны?

Должен произойти некий толчок, чтобы эту волну отпустить и позволить ей дальше нарастать. Допустим, 1-2 фильма из какой-то страны попадают на крупный фестиваль, а дальше уже начинается цепная реакция. Молодые смотрят на своих коллег, которых позвали на фестиваль, у них возникают амбиции и желание что-то сделать. Государство может выделить больше денег на продвижение кино или помочь начинающим режиссерам, как было в Румынии. Здесь идет речь о тренировке, как в спорте. Вот представьте себе: два-три игрока из какой-нибудь маленькой страны вдруг становятся выдающимися теннисистами, побеждают на всех турнирах, и через пару лет из той же страны появляется большое количество хороших спортсменов. В кино примерно аналогичная ситуация.

В Москве вы собираетесь принять участие в дискуссии на тему «Голливуд vs авторское кино». Если говорить о популярности, особенно в России, Голливуд ведь всегда побеждает.

Да, ситуация катастрофическая, но она такова не только в России. В той же Испании все гораздо хуже. Да и во всем мире примерно так же, за исключением Франции, Японии, Германии, в некоторой степени Великобритании. Более-менее обстоят дела в Северной Европе и в Корее. Но в остальном мире положение независимого кино скорее плачевное, если вас это как-то утешит.

Не особенно, но у вас наверняка есть какие-то позитивные прогнозы в связи с фестивалем «2morrow»?

Здесь требуется работа по распространению авторских фильмов. Я знаю многих российских дистрибьюторов, и они рассказывают о сложностях, с которыми приходится сталкиваться. Существует проблема кинозалов, к ним не всегда есть доступ. Кроме того, необходимо убедить публику смотреть независимое кино, ведь конкурировать с американскими блокбастерами непросто. Запрос имеется, но не всегда удается организовать встречу такого кино с публикой, которой оно было бы воспринято. В этом и заключается основная работа фестивалей. Они должны идти к зрителю, провоцировать интерес, чтобы люди захотели еще посмотреть авторское кино. Фестиваль должен показывать фильмы, не имеющие доступа к традиционным площадкам. Этой цели я и хочу достигнуть в своей работе над программой «2morrow».