Интервью с Люком Эвансом

Валлиец Люк Эванс, известный широкой общественности по ролям в «Войне богов: Бессмертные», «Мушкетерах» и «Неотразимой Тамаре», готовится к стремительному штурму голливудского Олимпа. 23 мая на экраны выходит «Форсаж 6» – очередной фильм неувядаемой франшизы, в котором Люк сыграл антагониста Оуэна Шоу. Мы встретились с актером в Лондоне, чтобы поговорить о злодеях, хоббитах, воронах и тяжелой актерской судьбе.

Да, мне и вправду было очень легко его играть, я даже сам удивился. Но, кажется, дело тут не в том, что он злодей… Хотя, наверное, и в этом тоже (смеется). Я ведь играл и положительных персонажей, и, смею надеяться, они мне тоже давались без труда. Просто злодеи всегда делают какие-то вещи, которые мы с вами никогда в нормальной жизни делать не стали бы: ну, например, я вряд ли отважусь рассекать на танке по шоссе и подминать под себя десятки машин. Так что играть такого персонажа, как Шоу – это всегда своего рода акт эскапизма. Сродни компьютерной игре Doom, где ты ходишь и мочишь всех. Да и вообще, Оуэн Шоу – отличный персонаж. Он молодой, импозантный, у него много денег, он водит крутые тачки, хорошо одевается, за ним стайкой вьются сексуальные девушки.

То есть, в нем ничего нет от вас самого?

Ну, как сказать… В каждого персонажа принято вкладывать частичку себя, не так ли? (Смеется.) Надеюсь, все же в Шоу есть кое-что от меня. Он – мой злой близнец. Я ему во многом завидую и хочу быть таким же крутым, как он.

Вы выросли на ферме в Уэльсе. Наверняка вам часто приходилось ездить верхом. А тут вдруг пришлось пересесть на тюнингованные машины. Что вы предпочитаете больше – лошадь или автомобиль?

Лошадь, однозначно – при всем уважении к тюнингованным машинам – ведь это живое существо, у него есть мозг, характер, настроение. Ты должен проявлять к лошади уважение, иначе она при первой же возможности выкинет тебя из седла. На съемках «Хоббита» мне надо было ездить на огромном жеребце, он был статным красавцем, но при этом очень пугливым – все вокруг внушало ему ужас. С ним пришлось много работать. Автомобиль же не требует определенного подхода, если он исправен. Включаешь зажигание – и вперед. Тогда как с лошадью надо еще найти общий язык, а это всегда интереснее.

Похоже, у вас дела заметно пошли в гору – после «Форсажа 6» нас ждет «Ворон», «Дракула: Год первый», две оставшиеся части «Хоббита», наконец. Как вы себя по этому поводу ощущаете?

Потрясающе ощущаю. Меня, похоже, ждет вселенская слава (смеется). На самом деле, очень приятно, что мечты начинают сбываться. И самое приятное то, что я, как мне кажется, этого заслужил. Я долго и упорно к этому шел: мне сейчас 34, и я начал работать в театре, когда мне было 20, а свою первую роль в кино сыграл четыре года назад.

Но четыре года – это же совсем немного. Почти что экспресс-путь к славе.

Может быть, но ведь сначала были годы мытарств и попытки закрепиться на театральных подмостках. Да и в кино путь был хоть и быстрым, но нелегким: от статиста до ролей второго плана, в фильмах хороших и не очень. Но в актерском деле очень важно заработать себе репутацию ролями, ведь твоя фильмография – это твое резюме, и тут невозможно работодателя надурить. Участие в «Хоббите» стало для меня удивительным приключением – играть у Питера Джесона большая честь. «Форсаж 6» тоже вознес меня к звездам, но это уже совсем другая роль в фильме совсем другого жанра. Так что я страшно рад, что наконец пришло время пожинать плоды мучительных трудов.

Расскажите же, что вам помогло добиться успеха. Как вы преодолевали трудные времена?

Ты должен быть голодным до работы, должен уметь мириться с отказами, должен уметь ждать. Пожалуй, самое важное качество для актера – это терпение. Я, по-хорошему, еще много лет назад должен был это дело бросить. Слава богу, не бросил (смеется). Хотя отчаивался довольно часто, и почти все время выживал за счет чего угодно, но только никак не актерства. Я работал и менеджером в PR-компании, и билетером в ночном клубе, и ведущим кабаре-шоу в Вест-Энде, и вокалистом в своей собственной группе. Ничего не чурался. Но всем этим я занимался в ожидании того, как мне перепадет какая-никакая актерская работа. И я стараюсь всегда помнить о тех временах, потому что если бы тогда я не был так настроен на реализацию своих амбиций, я бы сдался и посвятил свою жизнь чему-нибудь другому.

Что оказалось поворотным моментом в этой истории? Когда дела пошли на лад?

Когда я получил роль в пьесе в Donmar Warehouse – маленьком независимом театре в Вест-Энде с потрясающей репутацией. Мы часто слышим, как большие кинозвезды, в том числе американские, мечтают поучаствовать в какой-нибудь из постановок в этом театре. Я чудом попал в мюзикл «Rent» – истории о двух валлийских парнях и их матери. Мой агент не смог устроить мне прослушивание, и тогда я набрался наглости и написал письмо директору по кастингу: «Меня зовут Люк, мне 28, я из Уэльса, очень хотел бы с вами встретиться и пообщаться». И приписал свой номер телефона. Не поверите, но она мне позвонила. Она понятия не имела, кто я такой, хотя на тот момент я уже 8-9 лет пытался делать карьеру в театрах Вест-Энда. Но роль, тем не менее, я заполучил, и именно в этом мюзикле меня, спустя два года, впервые увидел уже киношный директор по кастингу. Так я попал в важнейшее из искусств.

Какая трогательная история. Раз уж вы сами упомянули этот проект, признайтесь, что же такого удивительного было для вас лично в работе над «Хоббитом»?

Во-первых, это «Хоббит». Во-вторых, это Питер Джексон. И в-третьих, это Новая Зеландия. Вы когда-нибудь были в Новой Зеландии?

Не довелось, к сожалению.

Приехать туда – все равно, что прибыть на другую планету. Она находится так далеко от всего на свете, ни с чем не связана, ни от чего не зависит. Чувствуешь себя в счастливой изоляции от мира. И из-за огромной разницы во времени с Великобританией, я, находясь в Новой Зеландии, очень редко общался со своей семьей и друзьями. Так что все мое внимание было сосредоточено на «Хоббите» и на людях, с которыми мне посчастливилось работать. И это очень затягивает – ты просто больше ничего не видишь другого, кроме этого замкнутого мира. Я страшно грустил, когда пришлось уезжать из Новой Зеландии в августе прошлого года. Но как только мы разделаемся с этим пресс-туром, я сразу же возвращаюсь в Средиземье на досъемку некоторых сцен. Второй фильм уже почти готов, и я сгораю от нетерпения, хочу его увидеть. Очень любопытно, как люди примут моего персонажа – Барда Лучника.

Скоро вы приступаете к съемкам «Ворона». Проследите, пожалуйста, чтобы там во всех огнестрельных орудиях были холостые пули.

(Смеется.) Я, конечно, люблю черный юмор, но вы сейчас чуть грань не переступили! То, что приключилось с Брэндоном Ли, когда его случайно пристрелили из револьвера на съемках «Ворона» – очень грустная история. Несмотря ни на что, кино получилось отличным, и Брэндон сыграл очень убедительно. Но это было давно, почти двадцать лет назад. За эти годы фильм оброс самым настоящим культом, и, похоже, пришло время переработать эту историю на новый лад. На руках у нашего талантливейшего режиссера, испанца Хавьера Гутьерреса, есть мощный сценарий, и в голове его роется множество нестандартных идей относительно того, как оживить и обновить «Ворона», сделать его актуальным и современным.

Ну, хорошо, с Брэндоном Ли разобрались. А как насчет другого Ли – Кристофера? Скоро вы пойдете по его стопам и сыграете Дракулу.

(Смеется.) Вообще-то я метил в образ Белы Лугоши, но Кристофер Ли меня тоже вполне устроит, так и быть. Удивительно, что впервые Лугоши сыграл Дракулу в легендарной постановке студии Universal аж в 1932 году. И теперь, 81 год спустя, мы решили озаботиться историей возникновения и становления персонажа. Мы все знакомы с «Дракулой» Брэма Стокера, но мало кто знает человека, послужившего прототипом главного героя – румынского господаря Влада Цепеша. Наш фильм как раз будет посвящен его жизни. Всегда ведь интересно понять, что стоит за мифической фигурой, о которой современники слагали легенды. Да, да, это будет еще одна картина о вампирах, но на сей раз – хорошая.