Московский фестиваль в поисках новых концепций

После отмены традиционного девиза Московского кинофестиваля «За гуманизм киноискусства, за мир и дружбу между народами» свою новую идеологию он вырабатывает долго и трудно. Судя по заявленным фильмам, нынешний, 26-й, обещает более внятную и продуманную конструкцию. О ней мы беседуем с программным директором ММКФ Кириллом Разлоговым.

-- Формула политического фестиваля, который был ориентирован на антиимпериалистические движения развивающихся стран, исчезла вместе со временем. Эту функцию, как показали последние события, подхватил Каннский фестиваль. Он взял на себя роль собирателя протестного интеллектуального кино – тенденция, которая сейчас в мире чрезвычайно сильна. И все то, что прежде было в Москве, теперь оказывается в Канне, в меньшей степени – в Берлине.

-- Куда же рулить нам?

-- Моя идея, которую я пытаюсь провести через нынешний фестиваль, – расширение его культурной базы. Взаимодействие между разными искусствами. Ориентация не просто на русскую кинематографическую тусовку, но на арт-тусовку, которая у нас более открыта новым веяниям и более динамична в художественном плане. Отсюда большее значение, которое я хочу придать программе «Медиа-форум». Есть несколько программ, целиком ориентированных на это взаимодействие различных искусств. К примеру, ретроспектива канадца Робера Лепажа – режиссера, который очень известен в театральном мире, но почти нам неизвестен как кинематографист. Хотя у него есть достаточно крупные картины, которые мы собрали вместе. Есть в программе ретроспектива Александра Клюге, кинематографиста, писателя, телеведущего; у нас собраны его кино-- и телеработы, состоится русская презентация его последней книги. На эту концепцию работает и то, что в жюри фестиваля – писатель Борис Акунин, и то, что приехавший в Москву Квентин Тарантино первым делом попросил его свозить на могилу Пастернака, в Музей кино и в МХАТ. Мы с ним об этом не договаривались, но то, что он это сделал, еще раз доказывает, что в общении культур есть некий очень актуальный смысл, далеко выходящий за пределы конкретного фестиваля. Если мы вот так расширим культурную базу фестиваля, то он станет не только кинематографическим явлением, но и событием, сравнимым с предполагаемой Московской биеннале. И отношение к нему, возможно, изменится. Потому что такая концепция может иметь резонанс и в России, и в мире.

-- Что в программе наиболее полно выразит эту тенденцию?

-- Мне удалось достать знаменитую американскую картину «Кремастер» художника-авангардиста Мэттью Барни – цикл из пяти эпических игровых фильмов, созданных на пересечении кино, видеоарта и других актуальных направлений современного искусства в духе провокационного порой авангарда. Барни выставляется в Музее Гугенхейма, у него множество поклонников и последователей, но как кинематографист у нас он почти неизвестен. Мы показываем весь цикл в Музее кино, и мне интересно, как на него отреагируют зрители.

-- Будет ли это новой «генеральной линией» ММКФ?

-- Это очень важно, в каком направлении ММКФ двинется дальше. Если в программе и дальше воплощать официоз, то это, возможно, хорошо скажется на финансировании фестиваля, но будет иметь тяжелые последствия в плане международного резонанса. Так что мне кажется, интереснее двигаться в предложенном мной направлении. Но я совсем не уверен, что другие люди, работающие на фестивале, с этим согласны.

-- Какими фильмами, которые удалось заполучить, вы особенно гордитесь? На что посоветуете обратить внимание нашим читателям?

-- В конкурсе – прежде всего «Время жатвы» Марины Разбежкиной. Этот фильм имеет шанс повторить судьбу «Кукушки» и «Коктебеля», то есть быть показанным на многих фестивалях и во многих странах мира. Хотя его коммерческий успех внутри страны проблематичен. Это выдающаяся, очень своеобразная картина, первая полнометражная игровая работа Разбежкиной, которая до сих пор была известна как документалистка. Очень изысканна шведская картина «Детали» Кристиана Петри. Я даже удивлен, что нам ее удалось отбить у других фестивалей. По традиции, хорошо представлены кинематографии Юго-Восточной Азии. Будет показана, к примеру, «Ангулимала» тайского режиссера Сутапе Туннирута – мистическая история, для нас особенно актуальная, потому что там речь идет о профессиональном убийце, который становится святым. Так что переклички с современностью в этом доисторическом эпосе обеспечены. В конкурсе – провокационная, в высшей степени дискуссионная корейская картина «Так мила» Ким Су-Хена. И особенно много спорных лент в конкурсе «Перспективы», где собраны дебютные и вторые картины начинающих режиссеров. Мы его специально ориентировали на кино неоднозначное, потому что любой фестиваль в значительной степени кормится полемикой. Обратите внимание на французскую «Мою мать» Кристофа Оноре с Изабель Юппер, которая психологически идет в том же направлении, что «Пианистка» с той же Юппер, но – дальше. Но есть у нас и корейская картина «Возможные изменения», выдержанная в духе европейского кино – в духе Антониони. Покажем белорусскую «Оккупацию. Мистерию», которая предлагает по меньшей мере спорную трактовку оккупации и войны. Противовесом ей будет конкурсный фильм Дмитрия Месхиева «Свои», где военное время трактуется в хорошем смысле традиционно. Так возникнет своего рода перекличка между двумя фильмами в трактовке одних и тех же событий. Такого рода переклички мне тоже кажутся в высшей степени плодотворными для фестиваля. Интересна программа, которая появилась позже всех, – «Русский след» – фильмы, связанные с Россией тематически или участием русских кинематографистов. Такой «русский след» проходит через все программы фестиваля, и это тоже может быть нашим фирменным знаком. Лучше обычного представлены бывшие республики СССР – кроме Белоруссии, свою картину дала Эстония, это «Бунт свиней» Яака Кильми и Рене Рейнумяги, стилистически очень напоминающая знаменитую картину Элема Климова «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен». Вообще нынешняя жизнь советской эстетики в нашем ближайшем окружении и в мире в целом – явление чрезвычайно занятное. Дискуссионное, на мой взгляд, нововведение – две картины, введенные в конкурс уже после окончания работы отборочной комиссии, чтобы лучше представить отечественное кино. Это «Папа» Владимира Машкова и «Национальная бомба» Вагифа Мустафаева. Укрепило это конкурс или нет, судить уже не мне, это дело.