Интервью с Тилем Швайгером

Немецкий актер, режиссер, сценарист и продюсер рассказал Film.ru о своем новом фильме «Соблазнитель» /Kokowaah/ (2011) – драмкоме о сценаристе, налаживающим отношения с дочерью, неожиданно появившейся в его жизни

Нет, конечно, я не имел в виду себя. Мне вообще кажется, что мое главное достоинство как режиссера – отсутствие эго. Для меня самое важное – хорошая идея, это не обязательно должна быть моя идея. Если у меня будет идея, но кто-то предложит что-то получше, я скажу: «Берем твою идею!» Но я знаю многих режиссеров, у кого с этим проблемы. Они говорят: «Это мой фильм, я здесь режиссер, поэтому давайте делать так, как я скажу». Мне кажется, это глупо, потому что таким образом вы отвергаете по-настоящему талантливых людей и остаетесь наедине с самим собой. Если бы вы могли использовать идеи других людей, весь их творческий потенциал, вы бы продвинулись гораздо дальше.

Почему почти во всех своих фильмах, «Босиком по мостовой» /Barfuss/ (2005)« и двух «Красавчиках» /Keinohrhasen/ (2007), вы играете однотипных героев – безнравственных, безответственных бабников?

Я считаю, что герой должен меняться в процессе фильма. Очень скучно, когда герой остается таким же каким и был. И в первом и во втором »Красавчике« это видно, хотя между ними большая разница. В первом фильме был грубый безответственный папарацци, у которого много женщин. В конце фильма он меняется – становится воспитателем в детском саду и говорит: »Я хочу быть только с этой девушкой«. А во втором фильме мы видим, что бывает, когда романтическая комедия заканчивается и начинается реальная жизнь. Герой всю дорогу соблазняет женщин, но в конце концов сам влюбляется. То есть он тоже меняется. В »Соблазнителе« похожий персонаж. Если вы хотите рассказать историю, то вам нужно изменить героя. Именно поэтому он курит. Я не курю в своих фильмах после «Достучаться до небес» /Knockin' on Heaven's Door/ (1997). Я перестал курить в кино, так как понял, что иногда дети начинают курить, когда видят, что их любимый киногерой курит. В этом фильме мой герой курит только потому, что это беспокоит девочку, и она все время говорит: »Ты должен бросить, ты должен бросить…«, и в конце фильма он бросает. Что также отражает личную перемену героя.

Чем вы вдохновлялись при написании сценария »Соблазнителя«? Пересматривали ли вы «Алису в городах» /Alice in den stadten/ (1974) Вима Вендерса или «Где-то» /Somewhere/ (2010) Софии Копполы, например?

Не только это. Изначально это была не моя история, ее придумал Бела, мой соавтор (сценарист Бела Яржик – Film.ru). Когда мы стали писать сценарий, когда я сам углубился в него… Я не могу указать пальцем на то, что вдохновляло меня… Мой опыт, мое воображение, конечно, мои дети. Описывая героиню, которую играет Эмма, я постоянно использовал ее собственные выражения, и потом я говорил Яржику: »Посмотри, это должна быть Эмма, это очевидно«. Когда пишешь сценарий, важно иметь в голове актера, то как он говорит, как двигается, это помогает написать диалог, потому что можно себе представить, как он будет реагировать в той или иной ситуации.

Процесс придумывания киноистории происходит так же легко, как показано в фильме?

Нет, в фильме это чересчур просто. Монтаж, парящие камеры, приятная музыка и, две минуты спустя, – Бам! Готово! Это не так то просто. Если бы это было так, я бы уже снял еще пару хороших фильмов. На самом деле, это очень тяжело, и часто ничего не получается. Нельзя просто сесть и сказать: »Сейчас я придумаю гениальный фильм«. Можно попытаться, но не факт, что это произойдет. Потому что нельзя предвидеть будущее, а иногда нужные идеи не приходят вовремя. Штука в том, что если хочешь тронуть зрителя, то нужно увлечь его в первые минуты фильма. Поэтому я стараюсь познакомить зрителя с героями как можно быстрее. Мне кажется в »Соблазнителе« мне это удалось. Вы за две минуты понимаете, кто этот парень и что он собой представляет. Если полчаса рассказывать, кто это, а кто это, люди не станут это смотреть.

Вы на этом фильме и режиссер, и продюсер, и сценарист, и исполнитель главной роли. В вашей личной жизни вы тоже любите все держать под контролем?

Да, есть такая тенденция. Поэтому я не люблю летать, из-за того что не могу контролировать этот процесс. Я надеюсь, что тот парень в кабине самолета знает, что делает (смеется).

Пользуется ли ваша дочь Эмма, сыгравшая главную роль в »Соблазнителе«, своими актерскими способностями в жизни?

Я бы сказал, что она актерствует не более, чем все остальные дети. Все эти смешные взгляды, мимику, гримасы, которые она делает в фильме, она точно так же использует в жизни. Когда мы снимали фильм, я не говорил ей: »Эмма, сделай гримасу« или »Сделай смешное лицо«. Меня поразило то, что она, несмотря на свой юный возраст, хорошо понимала каждый эпизод, его внутренний подтекст, настроение сцены. Ей не нужно было ничего объяснять, она сама понимала, когда ей нужно быть любопытной, когда нужно быть грустной или равнодушной. Когда в жизни я прошу что-то и она делает мне »лицо Эммы«, я говорю: »Не строй мне глазки, а делай«. У нее есть большой набор взглядов. Это очень смешно. Я не могу сильно на нее злиться, потому что она делает такие милые лица.

Вы ее часто снимаете. Вам не жалко ее, ведь она еще ребенок?

Мне ее совсем не жалко, потому что ей нравится то, что она делает. После выхода »Красавчика 2« она все время спрашивала меня, когда мы будем делать следующий фильм. Я отвечал: »Я не знаю, у меня еще нет сценария, это может занять вечность«. Потом пришел парень с этой идеей, и сказал Эмме: »Мы можем снимать только на каникулах и значит ты пропустишь много выходных дней. Ты уверена, что хочешь делать это?« – »Да! Да!« И даже этим летом она снималась в другом фильме у другого режиссера, и я спросил: »Ты пропустишь половину каникул, ты этого хочешь?« – »Да, да, да!« Ей очень нравится это дело. Не то чтобы ее родители толкают ее к камере…

Почему дочка героя в фильме смотрит «Непрощенного» /Unforgiven/ (1992) и «Грязного Гарри» /Dirty Harry/ (1971)? Это что-то значит?

Да, это оммаж Клинту Иствуду, которым я восхищаюсь. У него невероятная карьера: сейчас ему 80, но он становится только лучше с каждым фильмом, который он делает. И если бы я мог достичь таких же результатов, я был бы более чем доволен. Мы не могли просто взять эти эпизоды, мы должны были официально их запросить. Наши люди обратились к его людям и сказали, что есть один парень, который хочет сделать небольшой оммаж Клинту, может ли он использовать кадры, и они ответили »да«.

А Эмме понравились эти фильмы?

Она их не видела, потому что, когда мы снимали эти сцены, она смотрела в пустой телевизор, так как к тому времени мы еще не получили разрешения, мы потом добавили кадры на компьютере.

Ваши фильмы довольно успешны, но, к сожалению, они не принимают участия в крупных фестивалях. Есть ли у вас в планах какие-то проекты, которые были бы более артхаусными или более мейнстримовыми?

В Германии постоянно спорят об артхаусе и мейнстриме. Мне кажется, мы должны сломать эту стену. Потому что когда ты делаешь артхаусное кино и называешь его артхаусным кино, это значит, что оно не попадет к широкому зрителю. Есть много успешных фильмов, которые на самом деле дерьмовые, но благодаря правильному маркетингу они добиваются успеха. Но есть правда и хорошие успешные фильмы. Есть дерьмовые артхаусные фильмы. Все фильмы, которые мы делали, мы отправляли на фестиваль в Торонто, но они всегда отклоняют наши заявки. Единственный мой фильм, который был приглашен в Гала-программу Торонто, был маленький артхаусный фильм, который я снимал в Германии. Он не дошел до зрителя, но было приятно поучаствовать в фестивале. Если я делаю кино и трачу на него год работы, моя цель – показать его людям. Я хочу доставить людям удовольствие, я не хочу их пытать.

Какой же ваш следующий проект?

Следующим фильмом, который мы будем снимать, будет драматический боевик. Это не чистый боевик, но там много экшна, много драмы и много души. Он о солдате, который защищает маленькую девочку, которую все хотят убить. Она сирота, ей нужен инсулин, а он никогда не сталкивался с сиротами, он не соприкасался с жизнью, всегда только воевал. Это история о том, как они находят общий язык. Мы начинаем съемки в январе и должны закончить к середине августа или в сентябре. Рабочее название »Макс и Нина«, раньше был »Защитник", но мы все еще думаем над названием, хотя русские прокатчики, скорее всего, все равно его изменят. Потому что это ничего не значит для русских.