Плохо -- не знать. Хуже -- забыть

22 июня 2001 года в Санкт-Петербурге закончился XI Международный фестиваль документальных, короткометражных игровых и анимационных фильмов «Послание к Человеку». Разъехались участники и гости. Но не утихают страсти вокруг личности Лени Рифеншталь, ее приезда в Санкт-Петербург, ее фильмов «Триумф воли» и «Олимпия», показанных в фестивальной программе «Кино тоталитарных режимов».
Я бы никогда не решился писать открытое письмо российским кинематографистам, если бы дело касалось одного меня. Смешно и нелепо подозревать в намерении оскорбить чувства ветеранов, тем более, в симпатиях к фашизму человека моего поколения.
Самое раннее и острое детское воспоминание: мне три года. Я брошен на землю. Рядом брат. А мама упала сверху и мешает мне дышать. Бомбят эшелон, в котором нас с семьями других военных, застигнутых войной в летних лагерях, эвакуируют из прифронтовой полосы в тыл. Мы лежим в поле возле поврежденного состава, гремят взрывы, и мама закрывает собой меня и брата.
Мой отец Сергей Фролович Литвяков, военный летчик, позднее заместитель командующего 13-й воздушной армии, защищал небо блокадного Ленинграда. Он не погиб, как многие другие, в воздушных боях. Он просто надорвал сердце и умер в возрасте 45 лет, через четыре года после Победы. Война не пощадила и его братьев: погиб на фронте Егор, искалеченным вернулся в родную деревню на Брянщине Иван.
Подобную историю могли бы рассказать в любой российской семье, где свято чтут память погибших, 9 мая ставят в храмах поминальные свечи и несут цветы к солдатским могилам.
22 июня этого года я привел участников фестиваля на Пискаревское мемориальное кладбище, где покоится прах и моих родственников. Кинематографисты разных поколений и наций – русские, поляки, немцы, французы, англичане – мы шли в одной колонне с ветеранами войны, чтобы возложить венок с надписью «Помним и скорбим» к подножию монумента «Родина-Мать».
Как режиссер, я сделал немало антифашистских фильмов, смею думать, не самых плохих, отмеченных и советскими, и международными призами и наградами, таких, как «Поют самолеты» (1979), «Мы не сдаемся, мы идем» (1983), «Годы и судьбы» (1984) и др.
Повторяю, я бы не взялся за перо, если бы не была затронута репутация нашего «Послания к Человеку». Я отдал фестивалю 13 лет жизни и не могу допустить, чтобы он пострадал в результате предвзятого, необъективного освещения происходящих на нем событий.
Передо мною номер «Известий» за 2 июля 2001 года. На первой полосе – статья Валерия Кичина об итогах XXIII Московского международного фестиваля, где Главный Приз присужден антифашистской картине Генри Бина «Фанатик». «Вердикт жюри, – пишет Кичин, – стал поступком, который выводит XXIII ММКФ на уровень мирового общественного события с ясной политической волей. Он стал своего рода московским ответом Петербургу, где, забыв о блокаде, рукоплескали »Триумфу воли« – любимой ленте Гитлера».
Противопоставление эффектное, броское и …некорректное. Может показаться, что «Триумф воли» получил в Петербурге, по меньшей мере, Золотого Кентавра. Между тем, международное жюри «Послания к Человеку» не только не награждало этот фильм никакими призами, но на закрытии фестиваля выступило со специальным заявлением, призывающим не забывать о преступлениях фашизма.
Читаю дальше: «Решение московского жюри стало своевременной антитезой триумфу Лени Рифеншталь, 99-летней музы Гитлера в Петербурге».
Думаю, мне не надо представлять Лени Рифеншталь. Ее имя известно кинематографистам, да и журналисты постарались сообщить о ней все, что возможно.
За несколько месяцев до фестиваля я совершенно случайно узнал, что она жива. Я испытал шок. Потому, что и 40 лет назад, во ВГИКе, и 20 лет назад, когда в Белых Столбах я отбирал из «Триумфа воли» кадры для своих антифашистских фильмов, я был уверен, что режиссера уже давно нет в живых, как нет фашистской Германии, что уцелела лишь пленка, а остальное принадлежит истории. И вдруг оказалось, что историю можно увидеть воочию, ей можно задавать вопросы.
Я представлял, как сегодня будет воспринят зрителями фильм, снятый в 1934 году, и не ошибся в своих предположениях. Кажется, у сценаристов это называется эффектом обратного драматургического действия. Мы знаем, что произошло после 1934 года, и, хотим того или нет, видим фильм в ракурсе этого знания.
У документального кадра есть замечательное свойство: по своей природе он многозначен. С течением времени значения как бы меняются местами: на передний план выдвигаются те, что казались второстепенными. Возникают новые мысли. Эту особенность документального кадра блестяще использовал Михаил Ромм в «Обыкновенном фашизме», где, кстати, есть кадры из «Триумфа воли».
Что бы ни говорила Лени Рифеншталь о своем равнодушии к идеям национал-социализма (она не была членом партии), «Триумф воли» делался ею по заказу Гитлера, как пропагандистская картина, мощная, благодаря таланту режиссера.
Но в том-то и дело, что сегодня «Триумф воли» работает с той же силой, только прямо противоположным образом. Сегодня он воспринимается как приговор всякому тоталитаризму. Это отмечали все журналисты, освещавшие фестиваль. На следующий день после показа в Доме кино Ирина Начарова в статье «За несколько лет до войны» (Известия, 21 июня 2001г.) писала: «Триумф воли» звучит как предостережение«.
Возьмется ли кто-нибудь утверждать, что в нашем обществе, не изжившем до конца идеи тоталитаризма, ощущающем некий идеологический вакуум, подобное предостережение излишне?
К слову сказать, 19 июня зрительный зал петербургского Дома кино отнюдь не рукоплескал этому фильму, а смотрел его спокойно и вдумчиво, без всякой аффектации.
Я – человек верующий, и для меня в этом фильме содержится некий урок, запечатленный с пугающей наглядностью. Что я вижу на экране? Восторг толпы, приветствующей Гитлера, поклоняющейся ему, словно идолу, шеренги послушных солдат фюрера с лопатами (да, да! пока еще с лопатами!) наперевес. Горны, барабаны, переклички. Гордые лица. Острые ракурсы. Мощь. Монументальность. Торжество силы. Я вижу безмерную человеческую гордыню! »Германия превыше всего! Нам принадлежит будущее!«, – говорит Гитлер немцам.
Но ни ему, ни тем, кто с восторгом внимает его речам, не дано знать этого будущего. Ибо на все воля Господня! И гордыня народа, принявшего фашизм, поверившего в свою национальную исключительность, становится источником великих страданий для миллионов людей.
Наш фестиваль имеет большую молодежную зрительскую аудиторию, конечно же, не обладающую историческим опытом. Задумав показать в программе »Кино тоталитарных« режимов рядом с фильмами Дзиги Вертова »Человек с киноаппаратом« и »Колыбельная« фильмы Лени Рифеншталь, мы адресовались, прежде всего, к этой аудитории, тем более, что там много творческой молодежи.
Мы стремились пробудить интерес не только к проблеме ответственности художника перед обществом, перед историей, перед собственным талантом, но также и к другой важной проблеме: как, по каким критериям мы, живущие в ином времени, в иных исторических условиях можем судить режиссера за его выбор.
На пресс-конференции в Санкт-Петербурге Лени Рифеншталь, отвечая на вопросы журналистов, заметила, что сняла »Триумф воли« в то время, когда Гитлером восхищалась вся Европа. После войны ее арестовали, судили. Она, по ее словам, тяжело переживала открывшуюся ей правду о концлагерях. Ей запретили заниматься режиссурой. И она, которую называли женщиной-режиссером минувшего столетия, с тех пор не сделала ни одного фильма.
Сейчас ей почти 99 лет, и, размышляя о ее судьбе, о неизбежном конце ее долгой земной жизни, я вспоминаю слова из священного писания: »Мне возмездие и Аз воздам«.
Лени Рифеншталь пришла в Дом кино во время демонстрации фильма »Олимпия«. Картина об олимпийских играх 1936 года, собравшая множество международных призов, до сих пор считается одним из лучших фильмов о спорте. Этот фильм, как и »Триумф воли«, смотрят и изучают во всех киношколах мира. Режиссерские приемы Лени Рифеншталь, новаторские для своего времени, и сегодня способны вызвать интерес профессионалов.
Фестиваль встречал ее как мастера высокого класса, как режиссера, вошедшего в историю мирового кинематографа, и от имени дирекции фестиваля я вручил ей Памятный Приз.
Не было и не могло быть »триумфа музы Гитлера«.
Приглашая Лени Рифеншталь на кинофестиваль в Санкт-Петербург, в Россию, откуда происходят ее предки по материнской линии, я, сознаюсь, не предвидел скандала, тем более, не думал о скандале, как о средстве подогреть интерес к фестивалю. »Послание к Человеку« в этом и не нуждается. Фестиваль хорошо известен кинематографистам нашей страны и за рубежом. И в Петербурге у него своя, сложившаяся многочисленная зрительская аудитория. В этом году для участия в конкурсе были представлены полнометражные документальные фильмы крупнейших европейских режиссеров Аньес Варды, Эмира Кустурицы, Герта де Граафа, новые фильмы Сергея Лозницы и Андрея Железнякова.
Помимо конкурса мы показали программу режиссерских фильмов, получивших призы на последнем екатеринбургском фестивале, ретроспективу петербургских режиссеров Павла Когана и Людмилы Станукинас, программы »Известные французские актеры в коротком метре«, »Европа в коротком метре«, »Документальное кино Германии«, Программу нового Израильского фонда кино и телевидения.
Разумеется, было бы лучше, если бы пресса и телевидение удостоили вниманием эту сторону фестиваля. Однако за несколько дней до открытия в петербургской газете »Метро« появилась заметка писателя Олега Стрижака под заголовком »Триумф беспамятства«.
Автор не встречался ни с кем из организаторов фестиваля, ничего не знал о наших намерениях и, скорее всего, не видел фильма Лени Рифеншталь. Знакомая схема: »не знаю, не видел, знать и видеть не хочу, но мнение имею«… Так был запущен маховик скандала и стал набирать обороты.
Немедленно последовал запрет городских властей на показ »Триумфа воли« в кинотеатре »Аврора«. Как и всякий запрет, он лишь подогрел ажиотаж вокруг фильма. Далее все развивалось по стандартной драматургии событий подобного рода, когда мнения сталкиваются, эмоции перехлестывают через край, слова и факты искажаются до неузнаваемости, возникают недоразумения, незнание рождает непонимание и неприятие.
Теперь, по прошествии времени, ознакомившись с многочисленными публикациями в СМИ, связанными с этим событием, можно сделать однозначный вывод: общественное мнение положительно оценило приглашение фестивалем Лени Рифеншталь с ее фильмами в Санкт-Петербург. Очевидно, в этом и состоит основная задача международных кинофестивалей – представлять экран шедеврам мирового кинематографа.
Именно поэтому фестиваль »Послание к Человеку« был и останется крупнейшим событием культурной жизни Петербурга и России.
P.S. Кстати, о памяти.
Одним из событий фестиваля (не особо отмеченным прессой – нет пророка в своем отечестве), стало открытие у цент-рального входа киностудии »Ленфильм« памятной доски выдающемуся советскому оператору Андрею Москвину, которому в этом году исполнилось бы 100 лет.
Автор идеи – Игорь Найвальт. Архитектор – Евгений Ингема. Доска изготовлена БСК-10. Большое им спасибо за добрую память и поддержку российских кинематографистов, за помощь в проведении фестиваля »Послание к Человеку«.
Генеральный директор международного кинофестиваля »Послание к Человеку", кинорежиссер