Стандарт создают независимые

В 60-е годы Цукерман был одним из зачинателей любительского кино. Его первая игровая короткометражка «Верю весне» получила Главный приз на Всесоюзном фестивале любительских фильмов, приз на фестивале в Канаде и была выпущена в прокат. После этого успеха Слава поступил во ВГИК, в мастерскую Бориса Альтшуллера, где режиссуру преподавал Лев Кулешов, а затем не раз получал награды за свои работы на Центрнаучфильме, снимал для телевидения. Его комедия «Водевиль про водевиль» была признана худсоветом ЦТ лучшей передачей 1971 года. Но с 1973 года он уже работает для израильского телевидения. Фильм «Жили-были русские в Иерусалиме» получает приз на Всемирном Фестивале телевизионных фильмов в Голливуде. Вскоре он уже в Америке и снимает там в 1983 году свой самый знаменитый фильм «Жидкое небо», получивший награды на пяти кинофестивалях. Его «Бедная Лиза» по Карамзину получила в 2001 году Гран-при «Гранатовый браслет» на кинофестивале «Литература и кино» в Гатчине и в апреле – приз за лучшую кинорежиссуру на кинофестивале в Нью-Йорке. Он снимает рекламу, клипы, документальные фильмы для американского и русского телевидения.
СКН: Как Вы начали работать в Америке?
Вячеслав Цукерман: Сюда я приехал с четкой программой действий. Все по этой программе и произошло. Я всегда был сторонником независимости и снимал фильмы на малые деньги. У меня был большой опыт такого рода съемок. Поэтому поехал не в Голливуд, а в Нью-Йорк, зная, что для независимого режиссера здесь больше возможностей. Около пяти лет я писал сценарии и собирал деньги. На фильме «Жидкое небо» моя жена была копродюсером и соавтором сценария, а я – режиссером, продюсером и сценаристом. Я снимал незнаменитых американских киноактеров, но фильм имел рекордную продолжительность показа и рекордные сборы в большинстве городов США, Германии и Японии. Это был единственный в истории случай непрерывного показа в одном и том же кинотеатре в течение 3-х лет в Нью-Йорке, Бостоне и Вашингтоне. Фильм получил хорошую прессу, много престижных международных наград, и по сей день меня с этой лентой приглашают на различные кинофестивали. «Жидкое небо» признавали в те годы как «самый шокирующий сексуальный фильм в истории американского кино». В 1989 году на Московском кинофестивале организаторы сделали специальную программу «Секс в американском кино», и частью этой программы был мой фильм.
«Жидкое небо» в каком-то смысле предвещало стиль видеоклипов, и меня называют дедушкой этого жанра.
СКН: Удалось разбогатеть после этого фильма?
В.Ц.: Во всяком случае, он мне до сих пор что-то приносит, а на фестивалях идет постоянно: в прошлом году был на Сан-Францисском кинофестивале в качестве классики. Только что вернулся из Бразилии с фестиваля культуры в Сан-Пауло.
СКН: Вам открылись двери Голливуда?
В.Ц.: Голливуд хотел, чтобы я продолжал снимать того же рода фильмы за больший бюджет и с американскими звездами, но менее шокирующие. А я считаю, что делать фильм менее шокирующим, если он построен на шоке – это провал. Я хотел делать другие фильмы, ибо верил, что хороший режиссер – это режиссер, умеющий снимать разные фильмы.
В Голливуде же все поставлено довольно жестко. Одна моя знакомая, известный американский кинокритик, узнав, что я не хочу снимать в таком духе дальше, начала на меня кричать: «Как Вам не стыдно! Вы хотите предать своих зрителей! Вы должны делать то, чего от Вас ожидают!». Эта логика меня не устраивала. Но еще долго по инерции каждый сценарий, который был написан в Америке на тему ночных клубов, присылался Цукерману. А я эти сценарии даже не читал. Я по складу характера настроен делать то, что отклоняется от стандарта. Но это в Голливуде непозволительно. Это нужно делать независимо и за малые деньги. Ибо за многие миллионы долларов независимого фильма не сделаешь.
СКН: Опыт работы с Голливудом не сложился?
В.Ц.: Голливуд – это большие студии. А независимое кино – студии небольшие. Студии Голливуда не делают оригинальных фильмов. За последние 10-15 лет в списке фильмов, получивших «Оскар», мало картин, сделанных на больших голливудских студиях – 10-15%. Хотя голосуют за награды те же люди, которые управляют этими студиями. Почему? Чтобы получить «Оскар», надо немного отличаться, быть оригинальным. А они лишь повторяют. Голливудские студии сейчас принадлежат большим корпорациям типа «Кока-Колы», то есть людям, не имеющим отношения к кино. Потому они и делают за большие деньги стандартные боевики.
С Голливудом бороться бессмысленно, он завалил все рынки своей продукцией. Но можно заметить и другое: оказывается, хорошие голливудские фильмы делаются на французские, английские или немецкие деньги. Точно так же они могут быть сделаны и на русские деньги. Надо только грамотно вести себя. Яркий пример: лет пять назад «Оскар» за лучший сценарий получила «Жестокая игра». Режиссер Нил Джордан, англичанин, в то время работавший в Голливуде, показывал этот сценарий на каждой киностудии в Лос-Анджелесе, и все его отвергли. Фильм был сделан в Англии и был признан лучшим фильмом года. Ему присудили «Оскар». Ясно, что за присуждение награды голосовали те же люди, которые его отвергали прежде. Я спросил одного из «академиков»: «Как же вы голосовали за него на »Оскар«, ведь Вы его отвергали?» – «Если бы мне сегодня дали этот же сценарий, я бы его и сегодня отверг».
Голливуд, как всякая большая система, мало чем отличается от бывшего Советского Союза. Чем был плох Советский Союз: вся страна была как одна корпорация, не было конкуренции, все оригинальное подавлялось. В принципе, каждая корпорация так работает. Люди в ней – нанятые чиновники. И если чиновник принимает к производству сценарий оригинальный, отличающийся чем-то от других, а потом снятый по нему фильм проваливается в прокате – чиновника увольняют. И чиновник берет сценарий плохой, неоригинальный, но похожий на предыдущий, который имел успех. Это логично. И даже если фильм не удался, его не ругают, потому что он все делал по правилам. Чиновник всегда выбирает стандарт.
Стандарт со временем меняется, и новый стиль, открытый в независимом фильме, включается в новый стандарт. Но для того, чтобы он изменился, действие должно быть произведено вне системы. Внутри системы это невозможно.
СКН: Новые стандарты создаются независимыми?
В.Ц.: Да. И чаще всего не на американские деньги. Для миллионов любителей кино во всем мире Джим Дармуш – один из лучших режиссеров Америки. Но его «американские» фильмы сняты на японские и немецкие деньги.
Можно проследить тенденцию роста независимого кино и его интернационализации. Это часть общего процесса глобализации. В прежние времена «Оскара» получали голливудские фильмы. Затем стали получать независимые. В 80-м году, когда я работал над «Жидким небом», в Америке вышло на экраны 57 независимых фильмов. Это казалось достижением. А в 1998 г. из 498 фильмов, вышедших на экран, было уже 269 независимых – это 55%, то есть более половины.
За всю историю кино только 193 фильма заработали прокатом по всему миру более 200 миллионов долларов каждый. Почти все они – американские. Но среди них два не на английском языке: «Жизнь прекрасна» – на итальянском и «Крадущийся тигр, притаившийся дракон» – на китайском. Оба сделаны в самое последнее время. И я рад этой тенденции как части общего процесса: Америка и мир меняются.
спецкорр «СКН», Нью-Йорк – Москва