Ужасно жалко американских денег

Смелые американцы уже заплатили 150 миллионов долларов, чтобы сказать, выходя с основного хита студии "Мирамакс" текущего сезона: "Он пугает, а нам не страшно". До сих пор афоризм классика русской литературы был им не по зубам.
Хуже то, что смешно, приятно, трогательно или спокойно от этого не стало. "Очень страшное кино" Кинена Айвори Уэйанса - совсем нестрашное кино и больше ничего. Хотя его разгадка смелости в принципе любопытна. Будем, как дети. Разглядим в любом ужасе сопли, какашки, попки - тогда чисто младенческий интерес к собственным испражнениям заменит нам ужас. На двух ощущениях сразу дитю все равно не сосредоточиться. Типичный пример разгадки из разговоров в картине примерно таков:
-- Я смотрел "Экзорсиста" и сразу вспомнил тебя.
-- Это потому что в прошлый раз я блевала зеленью и мастурбировала распятием?
Типичный пример разгадки в киноизображении – крупный план разверстой ноздри на лице убитой в ночном парке профурсетки и сопля, бьющая из этой ноздри сначала робко, а затем все круче, чаще, полноводнее. Но уже через десять минут любопытства к такому буйству природы становится ясно, что люди затем и растут и не вечно лежат в колыбели, что какашки быстро надоедают. Взрослые есть для того, чтобы не было скучно и монотонно в младенчески прожитой жизни.
Второй любопытный момент - стопроцентная пародийность "Очень страшного кино". С первого до последнего кадра оно заимствует сюжет, персонажей, изображение, трюки, саунд из других популярных ужастиков. Выбранные места из "Криков" номер 1, 2, 3, "Матрицы", "Ведьмы из Блэр", "Я знаю, что вы делали прошлым летом" пересняты с особым тщанием, характерным для повторений. Это как бы должно подстегнуть работу интеллекта, самостоятельное разгадывание, откуда что берется. Но и пародия тут тоже как бы для маленьких детей, которым напрягаться не рекомендовано. Сходство с "Криком" и "Матрицей" так и прет – даже в детском саду для умственно отсталых невозможно не догадаться. И прет оно в очень щадящем темпе – глаза не разбегутся у последнего тормоза.
Третий любопытный момент – сложилась ли из чужих лоскутов своя собственная история. Как бы да, потому что ужасное убийство школьницы в экспозиции напоминает группе ее одноклассников случай, случившийся с ними на прошлый хэллоуин. Они осознают, что кто-то за тот хэллоуин решил отомстить им всем. Маньяк-убийца мстит, отрезая головы, пока его вычисляют. Но увы, не нужно собрания сочинений Агаты Кристи, чтобы сразу подумать на дебильного полицейского, испражняющегося в штаны, и прикинуть финал, сформулированный все той же русской классикой: "В общем, все умерли". История складывается по типу засыпающих пионеров в многоместной палате пионерлагеря. Перед сном еще можно поиграть в города.
В конце концов лучше бы те 150 миллионов долларов за билеты в кино американцы пожертвовали на реконструкцию детдомов в странах третьего мира. Было бы много смелее. Взамен им можно предложить Леонида Андреева, про которого афористично говорил Лев Толстой, песню "Уно моменто" в исполнении Фарады и Абдулова, а также киноконцерты советского телевидения, которые часто показывают по праздникам. Обмен был бы равноценный.

Текст: Эка Моурави