Возвращение легенд: "Асса 2"

-- Некоторые сочли идею продолжения «Ассы» сомнительной и даже кощунственной. Какие были у вас мысли на этот счет?

-- Во-первых, «Асса» (1987) – это целиком и полностью детище Сергея Александровича Соловьева. Что с ним делать, как распоряжаться, снимать ли вторую серию – это абсолютно в его власти. А всем остальным нытикам, для которых «Асса» почему-то является чем-то большим, нежели просто кино, каким-то фетишем, я предлагаю все-таки в церковь ходить и молиться там Богу. Дело в том, что в России культурному продукту всегда придают чрезмерное значение. «Поэт в России больше, чем поэт» и все такое прочее… Это, по-моему, совершенная глупость. Фильм – всего лишь пучок света, направленный на экран.

-- Вы помните, как посмотрели «Ассу» образца 1987 года?

-- Даже не знаю, что сильнее на меня повлияло: увиденная в видеосалоне жесткая порнуха немецкого производства или увиденная в кинотеатре «Асса». Посмотрел я и то и другое практически в одни и те же дни. Честно говоря, я все же за порнуху.

-- Расскажите о своей роли в «Ассе 2» (2007): кто вы там и что делаете?

-- Я играю музыканта. Фактически самого себя, только чуть лучше. Как в любом, например индийском, фильме должна присутствовать гипербола, так и у Соловьева получился преувеличенный я. Для меня съемки в этом фильме значат только то, что в итоге мы с Сергеем Александровичем Соловьевым стали добрыми приятелями, даже, наверное, друзьями. Все остальное – побочные эффекты.

-- Первая «Асса» для многих прозвучала чуть ли не как политическое высказывание. Со второй может что-нибудь подобное произойти?

-- Это кино нельзя назвать культовым – дурацкое слово. Да и вообще кино как таковое, по моему убеждению, не может быть культовым. То, что началось с прибытия поезда, всегда было развлечением, времяпрепровождением, чем угодно. И сегодня кино окончательно вернулось к развлекательной функции. Тарковский сейчас неуместен.

-- Возвращаясь к «Ассе 2»: долгое время был вариант названия «Кинг-Конг мертв». Это же вы предложили Сергею Александровичу? Как в свое время Африка уговорил его назвать первый фильм собственно «Ассой»… Что вы имели в виду?

-- Название, опять же, очень подходит к нынешней культурной ситуации. Очевидные вещи почему-то не называют очевидными для них именами. Почему тот старый фильм, где убивают Кинг-Конга, называется «Кинг-Конг жив»? Это же неправда. Мне страшно от этого становится. Почему на стенках пишут «Цой жив»? Ну он же мертв, он умер, братцы! Я видел безумное граффити «Цой жив», а внизу подпись: «Спасибо, ребята!»

-- Это, возможно, русская вера в то, что правду скрывают, всех обманывают, а все на самом деле не так.

-- Ну да, очередной Китеж-град.

-- Полтора года назад в Зеленом театре снимался концерт, он же финал новой «Ассы». Ваше выступление там сильно рифмуется со знаменитым цоевским номером «Мы ждем перемен»?

-- Финал был решен как сознательная стилизация под те времена. Когда люди, наверное, еще ходили на концерты. В фильме есть как специально сочиненные песни, так и пара вещей «Ленинграда». Должен сказать, что, конечно, невозможно проводить параллели между мной и Цоем. Во-первых, я еще жив, во-вторых, и композитор я попроще. И тексты мои ни на что не претендуют. Да во всем огромная разница: тогда, несмотря на наличие железного занавеса, русский рок являлся частью мировой культуры. Сегодня то, что происходит в остальном мире – в музыке, кино, искусстве и так далее, происходит параллельно российским делам. Мы реально страна третьего мира. В культуре не производится ничего оригинального. Виктор Цой, безусловно, слушал группу The Cure, но при этом они, условно говоря, с Европой были на равных.

-- Все-таки может ли быть именно сейчас актуальным вот это «ожидание перемен»? Перемены грядут?

-- Я боюсь, что со времен Ивана Грозного перемен в России так и не случилось. Движуха временами есть, перемен – нет. Я понимаю, что сознание людей вообще не меняется, веками. Достаточно прокатиться в метро, чтобы это понять. Тот же отечественный рок-н-ролл в 1980-е все равно возник от комсомольского коллективного задора, и даже до сих пор он мало чем отличается от комсомола. Это не Вудсток, нет, у нас такого никогда не было и не будет.

-- У многих есть ощущение, что время закольцевалось. И возрождение застойно-перестроечной эстетики, и возвращение Соловьева к «Ассе» дают повод для таких выводов.

-- Неправда, если честно, тогда все же было страшнее. То есть мы бы с вами поговорили не более минут трех.