Ультиматум Сталлоне
Джеймс Мэнголд

Как режиссер «Полицейских»
построил голливудскую
суперзвезду

Шел конец 1994 года. Мне было 30 лет, я был на мели, и я ждал возможности снять мой ультрамалобюджетный полнометражный фильм «Толстяк». Нам пришлось отложить съемки, потому что Лив Тайлер предложили оплачиваемую работу (я почти ничего не мог ей заплатить), а я не хотел ее потерять. Такие проволочки всегда переживаются тяжело. Ты как будто едешь на сияющем скоростном поезде, предвкушаешь прибытие в страну обетованную – и вдруг выпадаешь в раскрывшуюся дверь и приземляешься лицом в грязь на диком полустанке. Я решил, что раз мне все равно делать нечего, то нужно написать сценарий моего второго фильма – такого, на каком можно будет хоть немного заработать.
У меня как раз была идея того, как соединить структуру классического вестерна с атмосферой полицейского фильма в духе Сидни Люмета.
В 1970-х мой родной городок (Вашингтонвиль, штат Нью-Йорк), расположенный в часе езды на север от Нью-Йорка, вдруг начали заселять ирландские и итальянские копы и пожарные. Разочарованные и напуганные тем, что тогда творилось в мегаполисе, который превратился в коррумпированную, разоренную, напичканную наркотиками и зараженную СПИДом зону боевых действий, они продавали свои дома в Бронксе, Бруклине и Квинсе и перебирались в долину Гудзона, где почти не было ни криминала, ни (что было для них очень важно) расовых меньшинств. Сын двух современных художников, живущий посреди стремительно меняющейся общины, я был зачарован этими семьями, ничуть не похожими на мою собственную. Вскоре я подружился со многими детьми этих полицейских и пожарных, и через них я познакомился с их отцами – усталыми матерыми воинами, которые каждый день на рассвете оставляли свои семьи и ехали на другой берег реки, чтобы вести, как им казалось, бессмысленную войну с бандитами.

Я в основном написал «Полицейских» всего за одну бессонную неделю, непрерывно куря сигареты и слушая по кругу альбом Брюса Спрингстина The River и записи слушаний антикоррупционной комиссии Моллена. Мой сценарий был амбициозным и неповоротливым (150 страниц!), с множеством персонажей и переплетением интриг, насилия и расовых трений, которые в финале выливались в беззвучную перестрелку. Почему беззвучную? Потому что по ходу действия главный герой, местный шериф, лишался слуха в противостоянии с коррумпированными нью-йоркскими копами, захватившими власть в его маленьком городке.
Большинство людей, которым я давал мой сценарий, говорили, что это перспективная, но слишком длинная и путаная история. К тому же никто не видел коммерческий потенциал в фильме, где почти все персонажи были коррумпированными и неприглядными расистами, которые к финальным титрам либо погибали, либо глохли. Помню, однажды я рассказывал о проекте главе производственного подразделения студии 20th Century Fox. Когда я закончил, он спросил меня: «Так, давайте уточним. Это мейнстримный боевик о копах, которые убивают копов?»

Разумеется, тогда у меня ничего не вышло, и я продолжил работу над «Толстяком». В самый разгар съемок я узнал, что сценарий «Полицейских» отобран для семинара сценаристов и режиссеров в Сандэнсе. Как только был обнародован список отобранных проектов, копии моего сценария как-то чудом расползлись по Голливуду, и я вдруг начал получать одно предложение за другим. Все хотели купить мой сценарий, и все предлагали большие деньги – деньги, в которых я отчаянно нуждался. Однако я решил не отдавать сценарий в чужие руки. Я сказал моему молодому агенту, что продам сценарий лишь в том случае, если покупатель гарантирует мне режиссерское кресло. Я очень гордился своим сценарием со всеми его достоинствами и недостатками, и я не хотел, чтобы кто-то другой перенес на экран очень личную для меня историю.
В конце концов я продал «Полицейских» Харви и Бобу Вайнштейнам из Miramax за десятую долю того, что мне предлагали другие. Но братья гарантировали мне должность режиссера. Затем я начал встречаться с некоторыми из самых известных в мире звезд, которые заинтересовались ролью главного героя – взбунтовавшегося шерифа Фредди Хефлина из вымышленного городка Гаррисон в штате Нью-Джерси.
Несмотря на успех только что вышедшего «Криминального чтива», Вайнштейны не предлагали больших денег, и потому знаменитости одна за другой отказывались от проекта – либо из-за маленького гонорара, либо из-за того, что не хотели работать с начинающим режиссером. Я втайне этому радовался. Я не хотел, чтобы главную роль играла звезда. Я считал, что герой моего фильма должен быть сравнительно неизвестен. Я был не против того, чтобы окружить его звездами-тяжеловесами, но весь смысл картины был в том, что Фредди – «лузер» с не сложившейся жизнью. После долгих мытарств Вайнштейны предложили роль Гэри Синизу, только что получившему «Оскар» за «Форреста Гампа». На мой взгляд, это было идеальное попадание в образ. Гэри не был красив как кинозвезда – он казался обычным парнем, и он был великолепным актером. Однако он тоже отказался, и я был раздавлен. Я решил, что никогда не сниму этот фильм и не заработаю на нем ни цента – а ведь у меня тогда даже не было средств на завершение постпродакшена «Толстяка».
Затем мне позвонил Арнольд Рифкин, глава William Morris Agency. Он спросил меня, что я думаю о Сильвестре Сталлоне. Я решил, что он шутит. Он спросил, почему. Я ответил: «Сильвестр Сталлоне – не человек. Он супергерой. У него тело бодибилдера. И он не играл правдоподобного персонажа со времен “Рокки”, который также был его последним достойным фильмом. Он ест режиссеров на обед и перекраивает сценарии на съемочной площадке. Он приказывает операторам, с какой стороны снимать его лицо. Он владеет ресторанами Planet Hollywood и путешествует с прихлебателями!»
Рифкин дослушал мою тираду, затем сказал: «Вот, сегодня Слаю вы все это и выскажете».
– Что? Что вы хотите сказать?
– Он прилетает в Нью-Йорк, чтобы встретиться с вами. Ему понравился ваш сценарий.
– Не может быть.
– Может. Он хочет с вами поужинать, Джим, и я думаю, что вам стоит сказать ему все то, что вы только что сказали мне.

Это был один из лучших примеров агентской работы из всех, что я видел.
В тот вечер я действительно встретился со Сталлоне. Как я мог отказаться. Я приоделся для ужина в ресторане и представил, как все мои друзья будут упрекать меня в том, что я продался Голливуду и отдал главную роль «Слаю» – мегазвезде с прозвищем игрока в уличный баскетбол.
Также я набросал перечень всего, что, как я боялся, мог выкинуть Сталлоне, чтобы испортить мой фильм.
Метрдотель провел меня за угол к нашему столику, и когда я увидел сидящего там машущего мне здоровяка с опущенными плечами и кривой улыбкой, я понял, что пропал. Несмотря на весь мой страх перед Слаем, он сразу мне понравился. Он оказался удивительно умным, скромным, остроумным и ничуть не спесивым. Он шокировал меня тем, что повторил многое из того, что я думал о его фильмах, и признал, что его считают комиксным героем, а не человеком. Я сидел рядом с суперзвездой и видел парня, который сожалеет о том, как сложилась его жизнь. Осознав это, я понял, что он может сыграть моего персонажа. Если я смогу помочь ему найти в себе тон и энергию того реального, обаятельного тугодума, которого мы видели в «Рокки». К концу ужина я показал Слаю мой список из семи обязательств, которые он должен был дать, чтобы сняться в моем фильме:
1) Вы должны поправиться минимум на 20 кг.
2) Вы должны носить дешевую, плохо сидящую одежду.
3) Вы ни за что не будете менять сценарий.
4) Вы не будете мне указывать, как вас снимать, и вы не будете выглядеть героически.
5) Никаких прихлебателей. Никаких «моих людей» и никакой Planet Hollywood рядом со съемочной площадкой.
6) Вы не будете раньше времени уходить со съемок, даже если вам надо будет лишь невидимо подыгрывать актерам, находящимся в кадре. Я не буду пересматривать расписание съемок и мой подход к ним, чтобы сократить вашу нагрузку или число ваших съемочных дней.
7) Вы будете играть человека, который чувствует себя жалким и незначительным. Поэтому иногда вы, как статист, будете не в фокусе – на заднем плане во время съемок других актеров.

После того как было объявлено, что в фильме сыграет Сталлоне, многие другие актеры изъявили желание сниматься. Де Ниро, например, посмотрел наше представление Слая в Tribeca Film Center и, впечатлившись, предложил себя на роль Мо Тилдена, сурового детектива из отдела внутренних расследований, который хочет разорить гнездо коррупционеров в Гаррисоне. Рэй Лиотта (он надеялся сыграть роль Сталлоне, но я счел его для нее слишком ярким) согласился сыграть Фиггиса, копа-наркомана, который дружит с Фредди.
Поднявшись на борт, Де Ниро пригласил меня к себе домой и познакомил с Харви Кейтелом, который жил в том же здании. Харви взялся играть Рэя Донлана, влиятельного лейтенанта и предводителя городских полицейских. До Кейтела я хотел взять на эту роль блестящего Джона Спенсера, но после появления в проекте Кейтела он самоотверженно согласился на куда менее важный образ. Роберт Патрик, только что снявшийся в «Терминаторе 2», изобразил Джека Рукера, подручного Кейтела, а Питер Берг, ныне известный режиссер, сыграл Джои Рандоне, привлекательного полицейского, женившегося на возлюбленной Фредди, Лиз Рандоне. Эту роль взяла на себя великолепная Аннабелла Шорра. И так далее, и тому подобное – собравшихся в моем фильме звезд хватило бы на пять обычных картин.
Де Ниро очень сильно мне помог и до начала съемок, и во время них. Время, проведенное с ним, оказало огромное влияние на меня и на мой подход к работе. Он научил меня, что дружба и доверие – такая же важная часть отношений актера с режиссером, как репетиции, и что завоевать доверие можно, лишь если проводить с человеком много времени. Слай учил меня тому же самому.
Боб также научил меня не останавливать камеру после завершения дубля, а давать краткие указания, буквально одно-два слова, и тут же начинать второй дубль, пока актеры еще не расслабились после первого. Эта техника много раз помогала мне добиться наилучшей актерской игры, и я думаю, что именно благодаря ей Слай в «Полицейских» сыграл так хорошо, как не играл никогда.
К его чести, Слай сдержал все свои обещания, которые были в моем списке. Когда мы приехали в Канны и устроили пресс-ланч для самых известных американских критиков, Эберт спросил Слая, почему он набрал вес. И я хорошо помню, как Слай ответил: «Потому что, Роджер, это было одним из семи условий, которые я должен был выполнить, чтобы получить роль в фильме Джима».
Когда я разглядываю фотографии со съемочной площадки, сделанные блестящим голливудским фотографом Сэмом Эмерсоном (многие из них никогда прежде не публиковались), я вспоминаю, что съемки «Полицейских» были одним из самых напряженных, влиятельных, безумных, сложных и вдохновляющих приключений в моей жизни. Также всякий раз, когда съемки задерживаются, когда актеры отказываются от ролей или когда мои фильмы проваливаются в глазах критиков или в бокс-офисе, я вспоминаю, что самые интересные возможности в жизни порой открываются, когда выпадаешь из поезда лицом в грязь.