Теннис как предчувствие: рецензия на фильм «Претенденты»

Арт Дональдсон (Майк Фейст) забуксовал на полосе неудач. Вся жизнь — профессиональный теннис, но ему всегда не хватало самого маленького шага для перехода в высшую лигу небожителей. Вот и сейчас, когда величие Надаля и Федерера особенно давит, Дональдсона начинают преследовать поражения. Необъяснимую серию провалов должен прервать турнир-челленджер в Нью-Рошеле, пригороде Нью-Йорка, где Дональдсон — неоспоримый фаворит. Но на тот же турнир заявляется и Патрик Цвейг (Джош О’Коннор) — некогда лучший друг Арта, а ныне бесперспективный мужчина за 30, для которого именно Нью-Рошель — единственный возможный источник заработка и последний шанс на попадание в сетку турниров «Большого шлема». Патрик и Арт выглядят как Давид и Голиаф, кажется, исход битвы предрешен, но когда с трибун за ними наблюдает женщина, которую они оба любят — жена Арта Таши (Зендея), — всё становится непредсказуемым.

Зендея в роли Таши на кадре из фильма «Претенденты»

С первых же минут в «Претендентах» чувствуется подвох и издевательство. Но если Грегг Араки в «Поколении игры Doom» пускал титр «первый гетеросексуальный фильм Грегга Араки» и превращал всё в карнавал, то Лука Гуаданьино, возможно, в силу отсутствия желания, а может быть, и возможностей действует без лобовых подсказок. Впрочем, учитывая, что промокампания картины строилась на рифмовке секса и спорта, которым непосредственно в фильме уделено минимальное внимание, вероятно, это осознанное решение и всё, что мы знали о «Претендентах» до премьеры, — не факультативная, а обязательная часть программы.

И если первым ориентиром можно выставить хулиганство Грегга Араки, то вторым — поэтичность Вонга Кар-Вая. Гуаданьино удалось захватить материю кино — нужный ритм, нужные ракурсы, настроить всю необходимую химию между актерами. Поначалу кажется странным, что мальчики и девочки с лицами старшеклассников играют тридцатилетних побитых жизнью спортсменов, но чем глубже происходит погружение в картину, тем охотнее хочется им верить. И совершенно не важно, что они делают, — главное, как они смотрят друг на друга.

Зендея в роли Таши на кадре из фильма «Претенденты»

Что же касается ритма, то скачки хронометража — из текущего времени на 13 лет назад, а потом ещё на неделю, а потом снова в текущее и на три года назад, а потом вперёд — будто обязаны запутать зрителя, но тем удивительнее, что повествование остается кристально прозрачным. В «Претендентах» собрано всё, что теоретически могло бы отвратить: не самый выразительный вид спорта в качестве стержня, лукавое сокрытие всех прочих любимых автором стержней, любовный треугольник настолько классический, что может вызвать зевоту при чтении первых же строчек описания — и всё это работает в плюс. Не клише, а классика, не умолчание, а интрига, и так далее.

Дух «Претендентов» кроется в не прекращающемся ни на секунду соревновании каждого из трёх героев с двумя остальными. В этом поединке спорт оказывается где-то на десятом плане, любовь и дружба чуть ближе и важнее, но тоже не на первых ролях. На первых — соревнование ради соревнования, доказательство собственного превосходства двум самым близким людям в качестве образа жизни. И именно поэтому за Таши, Артом и Патриком интересно наблюдать вне зависимости от того, обедают они в кафе или перебрасывают мячик через сетку.

Зендея в роли Таши на кадре из фильма «Претенденты»

Отдельного упоминания стоит саундтрек Трента Резнора и Аттикуса Росса. Казалось, что погрязшие в эмбиентных поделках («Империя света» Сэма Мендеса, «Убийца» Дэвида Финчера, «Целиком и полностью» того же Гуаданьино — если кто и вспомнит об этих фильмах, то явно не благодаря саундтрекам) рокеры пишут новые и новые сопроводительные мелодии уже на автомате, но и они смогли удивить. То и дело срывающиеся в техно треки не просто поддерживают настроение, а будто гонят и зрителей, и героев дальше, дальше и дальше, к кульминации и разрядке.

У «Претендентов» странное «сексуально-спортивное» позиционирование, лента выпадает из заготовленных ниш — картина не попала на крупные фестивали (в условиях забастовок ушла с места фильма-открытия в Венеции) и, скорее всего, в грядущем оскаровском сезоне будет где-то на обочине американского праздника жизни. Напряженная драма об аутсайдерах, которые сначала помогали камрадам взойти на вершину, так до неё и не добрались, а потом и вовсе начали сталкивать друг друга, подана маркетологами как сомнительное итальянское телемыло. В этом есть своя прелесть, но заслуженного признания как «лучший фильм 2024 года» картине придётся ждать очень долго.

В похожем положении находится и автор, Лука Гуаданьино: один из лучших итальянских режиссёров прямо сейчас, он совершенно не вписан в итальянское кино. Первые 15 лет его карьеры, до успеха «Большого всплеска», состоят из картин, знакомых только ярым синефилам. При всей популярности последних фильмов Гуаданьино («Назови меня своим именем», «Суспирия»), в разговорах о них об авторе вспоминают только во вторую-третью очередь. Наверное, это можно назвать феноменом, но с причинами и особенностями разобраться получится только по завершении карьеры режиссёра, которая пока, к счастью, и не близка к тай-брейку.