Без богов и монстров: рецензия на фильм «Возвращение Одиссея»

Адаптация основополагающего для мировой истории и литературы текста — тяжкий труд, полный неврозов и адресованных разным сторонам проклятий. То ли из-за отсутствия бюджета, то ли от желания прослыть нетривиальным рассказчиком итальянец Уберто Пазолини («Один на один») спонтанно берётся за гомеровскую «Одиссею», но оставляет за кулисами мифологию, избирая в качестве основного жанра семейную драму. Даже самые благие незрелищные намерения превращают кино в утомительную лекцию и второсортную театральную постановку.

Рэйф Файнс в роли Одиссея на кадре из фильма «Возвращение Одиссея»

Физически и ментально истощённый царь Одиссей (Рэйф Файнс) возвращается на остров Итака после 20-летнего отсутствия и победы в Троянской войне. Родина встречает отторжением: о подвигах Одиссея давно забыли все, кроме заточенной в собственном доме жены Пенелопы (Жюльет Бинош) и сына Телемаха (Чарли Пламмер). Придворная знать замышляет убийство наследника — Одиссей должен сделать всё, чтобы не допустить развала: вернуть трон, семью и собственное достоинство. 

Рэйф Файнс в роли Одиссея на кадре из фильма «Возвращение Одиссея»

Для экранизации «Возвращение» удивительно немногословно и полагается в основном на крупные планы персонажей, пытаясь извлечь из них хоть какую-то художественную «выгоду» или намёк на многогранность характеров. Пазолини интересуют универсальные темы супружеского долга, человеческой жестокости, бессмысленности войн, но в погоне за нетривиальным подходом к эпосу режиссёр утрачивает цельность, полагается на шаблонные истины (например, что брак — болезненный опыт не для слабых духом). Все два часа хронометража Пазолини проведёт в раздражающем умиротворении и кратких порывах воображения. Хлеба и зрелищ аудитории явно перепадет недостаточно.

Рэйф Файнс в роли Одиссея на кадре из фильма «Возвращение Одиссея»

Файнс и Бинош работали вместе в «Грозовом перевале» и «Английском пациенте». Их экранное воссоединение спустя 30 лет — единственный элемент «Возвращения», заслуживающий пристального изучения. Дуэт двух европейцев демонстрирует чуждую для Голливуда динамику и выдержку — но даже титанов-актеров едва хватает для закрытия многочисленных сценарных пробелов. Особое внимание уделено физической подготовке Файнса: из облаченного в красную сутану католического кардинала в «Конклаве» актёр чудесным образом преображается в мускулистого воина, страдающего от посттравматического расстройства. Почти исчезает на фоне экранных родителей Пламмер: юношеский максимализм Телемаха, его отторжение и последующее принятие отца практически не представляют серьёзной важности для Пазолини и его сценаристов Эдварда Бонда («Фотоувеличение») и Джона Колли (недавний байопик «Великая»). 

Последние 40 минут картины герои проводят в замкнутом пространстве, выбирая нового царя Итаки, прибегая к насилию разной степени тяжести. Даже в вопросах боевых сцен авторы абсолютно бессильны перед классическим первоисточником. Желание углубиться в психологию отношений Одиссея и Пенелопы, отринуть эпос, исследовать пагубное высокомерие и уязвлённую маскулинность исключительно вредит Пазолини. Канонический текст Гомера теряет значимость, страдает от неясных амбиций и стереотипного мышления.