Что-то не так с Брэндоном: рецензия на фильм «Гори, гори ясно»

Семейка Брейеров из захолустного Брайтбёрна тщетно пытается завести ребёнка. Во время одной из таких неудачных попыток около их дома падает космический корабль, в котором Тори Брейер (Элизабет Бэнкс) обнаруживает младенца. Спустя несколько лет приятной находке, маменькиному сынку с отличной успеваемостью, исполняется 12: на пороге пубертатный период, эротические журналы под кроватью и постоянные скандалы с предками. Проблема, правда, в том, что пубертат одними этими бедами не ограничивается. Сынишка Брейеров, оказывается, ещё умеет летать, сжигать вещи глазами и обладает нечеловеческой силой. Им овладевает желание захватить сначала городок (его дурацкое название Brightburn он с лихвой оправдает своими злодеяниями), а потом и целый мир. Тут даже самый дорогой семейный психолог не поможет.

Хотя режиссёром «Гори, гори ясно» и выступил Дэвид Яровески, снявший технически интересный, но идейно скомканный «Рой» — оммаж «Зловещим мертвецам» о торжестве коллективного сознания над индивидом, — интерес к фильму держался исключительно на имени продюсера Джеймса Ганна. Ещё до ухода в Disney он выдал классный постмодернистский хоррор «Слизняк», набитый отсылками к культовым фильмам и вторящий трэш-эстетике студии Troma. Кино, как нетрудно догадаться, само стало культовым в узких кругах, а у локальной публики надолго закрепился образ Ганна-провокатора: от «Гори, гори ясно» фанаты его первых работ ждали если не идейного продолжения, то хотя бы скромной попытки второй раз войти в ту же реку кровавого угара.

И фильм местами действительно напоминает раннее творчество Ганна: такое же бескомпромиссное, жестокое, но куда менее ироничное и не настолько нахальное кино. В нём иногда встречаются до ужаса смешные «ганновские» сцены — в одной, например, встык монтируется зверское убийство и шлепок каши в тарелку. Но всё же фильм далёк от той безудержной игры с жанром, что была в «Слизняке»: все его попытки обновить историю выглядят изменениями скорее косметическими, нежели структурными.

«Гори, гори ясно» работает строго по канону и выделяется на фоне других хорроров разве что концептом, но подкупает своей простотой и непритязательностью. Он может нагло впихнуть в слэшер псевдосупергероику, только чтобы перенять эстетику комиксов, или развернуть одну огромную метафору взросления и страха родителей перед ним и проговорить её в диалогах. Все ключевые моменты фильма собраны из предельно тривиальных кусков, кино как бы прячется в жанровый «домик» старомодного фильма, который может позволить себе быть незатейливым и даже глупым — лишь бы работал.

А работает он исключительно из-за любви к тому самому канону. Яровески и братья Ганн рассказывают историю по всем заветам жанра, подходят со вниманием к каждому кадру и их композиции, выстраивая хоррор не сюжетный, но визуальный, и задействуют преимущественно практические эффекты (почти все убийства потребовали трепетной работы с гримом). Это кино стоит на эдаком распутье: с одной стороны, невольная дань фильмам о маньяках в страшных масках, которые изжили себя пару десятков лет назад; с другой — пускай даже не первая, но ещё одна попытка найти новый тип антагониста.

Обе эти крайности проявляются в самом Брэндоне, инфернальном антиподе Кларка Кента, которому не удалось вырасти добрым и всепрощающим. Его история гораздо человечнее и, если угодно, универсальнее, чем у многих злых парней из слэшеров, — всё же он не абсолютное зло, а жертва ранних комплексов и внутренних неконтролируемых перемен. Однако с примитивными, устаревшими злодеями его связывает бездумная жажда убийств и ненасытность — те же качества, которые в своё время довели слэшер до клинической смерти.

С 23 мая в кино.