Чудо в перьях: рецензия на фильм ужасов «Скрежет»

Согласно народным поверьям, если птичка залетела в окно — это плохая примета и даже предвестник скорой смерти или другого несчастья. Люди чуть менее суеверные скажут, что внезапный визит к новостям, а может, даже и к свадьбе. Мама юной девочки Тиньи (София Хейккиля) без мудрости поколений знает одно: ворона в гостиной к жуткому беспорядку. Пернатая гостья перевернула вычурный интерьер дома благопристойного семейства: разбила люстру и пару фигурных ваз, а главное, испортила общий облик комнаты с доски Pinterest. Мама свернула птице шею за посягательство на идеальную жизнь и попросила дочку (Сиири Солалинна) выбросить тельце, но обязательно в биологические отходы — они же не дикари.

Сиири Солалинна в роли Тиньи на кадре из фильма «Скрежет»

Чем дальше в лес, тем больше дров: с каждым кадром иллюзорное совершенство фамилии будет мучительно разрушаться. Пока женщина со старательной укладкой ведет блог о счастливой семье без изъянов, дочь день и ночь крутится на турниках. Тинья готовится к соревнованиям по гимнастике, где девочку ждет либо триумф, либо монтажные ножницы, вырезающие поражение из маминой картины мира.

«Скрежет» — типичный в своей атипичности сувенир с фестиваля «Сандэнс». Дебютантка Ханна Бергхольм тонко чувствует ужас и точно знает, почему жизнь женщины — боди-хоррор даже за пределами экрана. Девочка, задавленная мамиными установками, ищет тепло в заботе о яйце убиенной пернатой. Птенец вылупляется и постепенно вырастает когтистым доппельгангером с массивным клювом и слизью на перьях: лучше обниматься по ночам в шкафу с чудищем, чем с такой мамочкой. Давно известно, что самые жуткие злодеи — риелторы, продающие несчастным дома с полтергейстами, и родители детей-спортсменов, натаскивающие чадо на победу.

Сиири Солалинна в роли Тиньи на кадре из фильма «Скрежет»

Антропоморфный монстр под кроватью совершенно не вписывается в убранство дома, как и подростковые трансформации Тиньи — в мамин блог: вытесненное, по Фрейду, обретает неказистую плоть и собственную волю. Девочка подавляет не только эмоции вроде гнева, обиды, ревности и закономерного желания побыть не подающей надежды спортсменкой, а ребенком, но и физические изменения. Мозоли, синяки, гормональный бунт, регулирование веса, которое обречено стать булимией, болезненная тяга к навязанному совершенству — продолжать можно бесконечно. Отсутствие контроля над собственным телом в 12 лет пугает ничуть не меньше, чем своенравный зверек, готовый наказать любого обидчика своей дорогой кормилицы.

Сиири Солалинна в роли Алли на кадре из фильма «Скрежет»

Сочиняя довольно традиционную в социальной подноготной историю взросления, Ханна Бергхольм использует инструменты жанра, которые часто встречаются в хоррорах у постановщиц: перманентная затаенная тревога, пронзительная тактильность, способная причинить физический дискомфорт даже тем, кто в зале кинотеатра, и эмоциональная беспомощность, замкнутая на тотальном одиночестве. Сходные интонации прослеживаются в фильмах триумфарторки прошлого года Жюлии Дюкурно, в «Медовом месяце» Ли Джаньяк, у Дженнифер Кент в «Бабадуке» и «Свежатинке» Мими Кейв, дебютировавшей вместе с Бергхольм на «Сандэнсе» этого года. Основным средством построения кошмара в этих лентах становится язык телесности, не нуждающийся в дубляже и субтитрах.

«Скрежет» ладно встраивается в облик хоррора сегодняшнего дня, вырисовывая страшное на контрастах цветочных принтов и кровавых пятен на белых простынях. Еще одно фундаментальное противопоставление рождается в бездне между онлайн- и офлайн-реальностью. За пределами того, что можно пощупать, погладить, поранить и снять на видео, картина коллекционирует весь спектр «радостных» открытий внутри дисфункциональной семьи. Возможно, Ханна Бергхольм кое-где слишком усердствует, старательно называя беды по имени, но центральная аллегория и не меняет звучание до конца. Довольно любопытно увидеть, как скандинавская постановщица проявит свой голос в следующий раз. Кар-кар.