Кейт Бланшетт спустя девять лет после «Елизаветы» /Elizabeth/ (1998) вернулась к роли королевы-девственницы в фильме «Золотой век» /Elizabeth: The Golden Age/ (2007). Актриса рассуждает о том, как совместить личное и общественное.

--

-- Они все были невероятно тяжелыми. Мне кажется, что корсет и тяжеленная одежда влияют на манеру держать себя. С помощью наряда можно регулировать степень близости с другими героями: у тебя как бы появляется дополнительное ощущение границы личного пространства. Так что длина юбки в конкретной сцене определяет, насколько глубоко зайдут отношения героев.

-- Почему вы вернулись к Елизавете спустя девять лет?

-- У меня было достаточно времени, чтобы переосмыслить и пожалеть обо всех ошибках, которые я сделала в первом фильме. Еще мое отношение к этому проекту изменил тот факт, что я хотела сделать фильм о старении. А исторический фон грандиозной войны сейчас более чем актуален.

-- Что нового вы узнали о Елизавете на этот раз?

-- Перед съемками первого фильма я с головой погрузилась в архивы. За последние восемь-девять лет появилось несколько новых книг о Елизавете – в архивах обнаружились ее новые письма. Лично мне интересно, насколько глубоким стал ее внутренний конфликт, каких демонов королева выпустила, приняв за должное новый поворот в своей жизни.

Поэтому меня удивило, насколько личным получился сюжет фильма даже при том богатом и разнообразном историческом материале, на котором режиссер Шекхар Капур построил фильм.

-- О Елизавете пишут, что она была совсем не такой решительной, как вы изобразили ее в фильме, что она постоянно нуждалась в авторитетном советчике.

-- Мне совсем не кажется, что Елизавета проявила решительность, скажем, в вопросе с Марией Стюарт. Она постоянно спрашивает себя: «Как мне принять это решение? Как мне НЕ принять это решение?» Еще мне кажется, что Елизавета была известна своими политическими романами с князьями и герцогами из других стран. Она их завязывала, чтобы укрепить положение своей страны. Англия ведь совсем не была могущественной державой, когда Елизавета взошла на трон.

Королева обладала потрясающей политической дальновидностью и умело использовала свою девственность, хотя в фильме прямо говорится о том, что с возрастом это стало просто смешно. Возвращаясь к ответу на вопрос, мне не кажется, что принятие решений дается ей с трудом. Это часть ее роли, ее предназначения, в конце концов, это ее работа. Некоторые решения были для Елизаветы действительно непростыми, но ее уклончивость не противоречит дальновидности – в некоторых случаях политически верно было не принимать решение немедленно.

-- Трудно смотреть фильм и не восхищаться этой женщиной. Как вам удалось уравновесить в ее образе силу и одновременно слабость?

-- Когда впервые играла эту роль, я посмотрела отличный документальный фильм «Годы Тэтчер», который меня просто потряс. Хотя стиль правления Маргарет очень отличается от Елизаветы I, их объединяет то, что у обеих в характере было гораздо больше мужского, чем у многих мужчин, это и помогло им выжить и победить. Только где под всем этим личность человека?

Маргарет Тэтчер принесла Англии гораздо больше вреда, чем Елизавета, но меня интересовала скрытая от общества сторона ее личности, разница между публичным имиджем и частной жизнью женщины. Нынешняя королева на публике и в частной беседе тоже говорит совершенно разными голосами.

- Вам ведь уже приходилось играть королев?

-- Да? А, точно, Галадриэль – королеву эльфов. Немного по-другому, но вообще-то да, тоже королева (смеется).

-- Вы сейчас снимаетесь в еще одном историческом фильме – «Индиана Джонс 4» /Indiana Jones and the Kingdom of the Crystal Skull/ (2008)…

-- Что, правда? Да, пожалуй, это можно назвать историческим фильмом (смеется).

-- Подробнее можно?

-- Не могу. Меня расстреляют, эту комнату взорвут, и наши семьи будут горевать (смеется).