Рецензия на фильм «Планета обезьян»

Римейк известного фильма 1966 года (тогда же вызвавшего несколько сиквелов) с Чарльтоном Хестоном по сатирическому роману Пьера Буля. Престарелый Хестон снялся и здесь - в роли умирающего отставного военачальника обезьян, единственного на планете, кто знает, но скрывает от народа ужасную правду о том, что на эволюционной лестнице люди стоят выше обезьян. Постановщик Тим Бартон ("Бэтмен", "Эдвард Руки-ножницы", "Сонная лощина") отличается буйной визуальной фантазией, но логика никогда не была его сильной стороной. Концы с концами в картине не сходятся - откуда взялось на планете обезьяно-человеческое население, и каким образом перевернулась эволюционная иерархия, объясняется так путано, что лучше бы вообще ничего не объяснять.

Главный интерес режиссера состоял в том, чтобы создать впечатляющие образы обезьян, и с этой задачей он справился, призвав на помощь оскароносца Ричарда Бейкера (недавно сделавшего грим Джиму Керри в "Гринче"). На большее то ли Бартона, то ли бюджета уже не хватило - обезьяний город и прочие следы цивилизации приматов выдумкой не блещут. Но сами обезьяны удались на славу и получились куда колоритнее во всех отношениях бледных людей. Особенно ужасен главный обезьян-гомофоб Тэйд (совершенно неузнаваемый Тим Рот), и почти прекрасна бледнокожая гомофилка Зира (Хелена Бонем Картер). Во время работы над фильмом режиссер поговаривал о том, что снимет любовную сцену между человеком и человекообразной обезьяной, но, видимо, испугался обвинений в зоофилии со стороны зоофилофобов.

От романа, пускавшего сатирические стрелы в масскульт, в картине ничего не осталось, но место французской тематики заняла американская - цивилизованные гориллы почти сплошь черные, а дикие люди почти сплошь белые. Ловля людей обезьянами и последующая продажа пленников в рабство должна живо напоминать жителям Нового Света их собственное прошлое - охоту за невольниками в Африке и работорговлю, а мартышкины доводы в пользу видового превосходства - аргументы доморощенных расистов. С другой стороны, молчаливо устанавливаемое на экране равенство обезьяны = плохие = черные неявно работает против всех проповедей о терпимости. Да и бледная кожа человеколюбивой Зиры, невольно указывающая на следы отбеливаний и косметических операций (привет Майклу Джексону), работает отнюдь не на представление о равенстве рас, а на неполиткорректное представление - кто в черном свете всех белее, тот и добрее. Между тем у Лукаса в "Звездных войнах" человекообразие и белизна не выступали как признаки добра - напротив, добрым могло оказаться самое неантропоморфное существо невообразимого цвета. Поворот в обратную сторону симптоматичен: по слухам, Бартон долго думал, чем перекрыть знаменитый кадр из первой "Планеты" с торчащей из песков на месте Нью-Йорка головой статуи Свободы, и снял целых пять финалов.

В фильме остался один, сделанный под явным влиянием знаменитого рассказа Бредбери о раздавленной бабочке, изменившей путь эволюции на Земле. И надо признаться, что этот кадр - статуя Линкольна с обезьяньим лицом - после событий 11 сентября наполнен совсем иными смыслами, чем до этой даты.

Текст: Виктор Матизен