ММКФ’23: рецензия на фильм «Ада» — нежную элегию взросления

Аде (Мария Кожуханцева) 12 лет: девочка нараспев читает стихи с мамой Варей (Ольга Озоллапиня), ходит в школу и влюбляется в одноклассника Витю (Всеволод Ярчевский). Вокруг — золотая осень шестистопным ямбом, река Ока (она широка) и множество фантазий, которые Ада выпускает на волю. Можно украдкой сбежать из спальни и нашептать на пирсе секреты рыбам, выдрам или любой живой душе готовой слушать. А можно написать письмо без обратного адреса, чтобы получателем стал весь мир. Или отдаться печали оттого, что не знаешь папу.

Маша Кожуханцева в роли Ады на кадре из фильма «Ада»

«Ада» — удивительный дебют, вылетевший из стен ВГИКа, который вроде бы стоит наругать, поставить в угол и требовать провести работу над ошибками. Кино Станислава Светлова вышло удивительно стерильным, лишенным какого-либо контекста или малейшей связи с внешним миром — мир художественной изоляции. Однажды где-то там жила-была девочка с бездонными глазами, ходила в школу и слушалась маму всегда (или почти всегда)… Время и география размыты, попытки угадать декаду по модели смартфона выглядят излишним стремлением рационализировать. И даже если смотреть на экран через замутненное стекло притчи, которой ни нужен ни год, ни город, само повествование лишено драматургической конкретики. Кино ласкового созерцания: если содрать коленки будет больно, попасть под дождь — зябко. Проще говоря, «Ада» — ода бесконфликтная: у всех все хорошо, но иногда свинцовое небо провоцирует краткие всплески печали.

Маша Кожуханцева в роли Ады на кадре из фильма «Ада»

Но противиться обаянию ленты — наивной и светлой (да, как фамилия режиссера) — абсолютно невозможно. Сентиментальные изъяны превращаются в кружева взросления, а свободное течение в психотерапевтическое упражнение принятия и пребывания в моменте. Юная артистка Маша Кожуханцева обыкновенные вещи заражает необыкновенным волшебством: глазами Ады можно любоваться и далями нижегородской области, и переносицей одноклассника, и мамиными платьями, и летающей рыбой из проволоки и огоньков. Фильм словно бережно и нежно собранный флорариум: меж стеблей бегут струйки воды, мох обнимает камешки, очи девочки мерцают как перламутровые ракушки. Меланхолия осени то и дело чешет корешки собрания сочинений классиков — узнавай кого хочешь из школьной программы: и Чехова, и Пришвина, и Бунина, и вечную безотцовщину.

Маша Кожуханцева в роли Ады на кадре из фильма «Ада»

Сценарий еще одного вгиковца Евгения Баранова оказался в руках Дениса Осокина: автор «Небесных жен луговых мари» подарил и «Аде» ощущение земли, и запах ухи, и шум народных гуляний на берегу реки. Заботливо выведенная пастораль прощания с детством западает в душу, к «Аде» хочется возвращаться с надеждой обнаружить в кармане какой-нибудь речной камушек после сеанса. Вроде бы дебютов много — и все первые фильмы чаще всего нежные элегии взросления: искренние, воздушные и очень трогательные. Но бумажный кораблик «Ады» будто заколдован — даже намочив борт, суденышко не идет ко дну, а плывет дальше по речной глади, пуская круги по воде.