Интервью с Фамке Янссен

«Охотники на ведьм» – в прокате с 17 января.

Вы играете ведьму Мюриэл и появляетесь попеременно то с нормальным лицом, то с тонной грима и силиконовыми накладками. Получалось вообще в таком гриме играть, изображать эмоции?
Уж не знаю, получалось ли их изображать, но под гримом точно бурлили эмоции, причем самые агрессивные – к концу съемок мне хотелось ритуально сжечь все эти накладки и сплясать языческий танец на пепелище. Мне приходилось проводить долгие часы в кресле гримера – в самые «расслабленные» дни подъем был в 4 утра. Это, я вам скажу, самая настоящая пытка, особенно для тех, кто никогда не работал с таким сложным гримом. Помню, на съемочной площадке «Людей Икс» мне многие актеры жаловались, что они мучаются с этими накладками, а я говорила: «Ой, да ладно, что там такого-то, посидел в кресле несколько часов – и дело с концом». Как же я их теперь понимаю!

Как бы вы в двух словах описали сам фильм? Представьте, что вам пришлось его отрецензировать…
Ну и задачки вы задаете, ведь мне сейчас нужно постараться никого не обидеть (смеется). Ну, хорошо, это история о том, как Гензель и Гретель выросли и превратились в истребителей ведьм, – история, снятая в тарантиновском ключе. Много крови, мяса и оголтелого хардкора: ведьм рубят на куски и взрывают. Но помимо насилия, тут хватает и юмора: авторы подмигивают зрителю чуть ли не в каждом кадре, и никто не воспринимает происходящее на экране всерьез. Такая развеселая буффонада.

Когда вам надоест кино, можете смело идти в рецензенты. Скажите, а что вас вообще подвигло согласиться на эту роль?
Сначала мне прислали сценарий мои агенты, потом я созвонилась по скайпу с режиссером Томми Вирколой, потом я посмотрела его предыдущий фильм «Операция »Мертвый снег«… Знаете, когда просто читаешь сценарий, можно его трактовать совершенно по-разному, а когда ты уже имеешь представление о режиссерском стиле, нетрудно себе представить, как будет выглядеть фильм. Казалось, что необычная версия всем известной сказки, с кровищей и черным юмором, может быть вполне интересной. Мне приглянулась идея сыграть ведьму – я никогда ничего подобного не играла. Мне тут же показали кучу разных скетчей, чтобы я потом не удивлялась, что большую часть экранного времени моя героиня пребывает в состоянии уродливого чудовища. Я решила согласиться – ничего этому не препятствовало. Впрочем, уже после первой пробной сессии с гримерами я подумала, что, может быть, зря я взялась за этот проект так опрометчиво (смеется).

»Охотники на ведьм« – развлечение для мужчин, уж слишком там много мочилова. Как думаете, чем это кино может привлечь девушек?
Среди героев полно женщин, пусть большинство из них и отрицательные персонажи. Но ведь все мы помним, что отрицательные персонажи всегда намного привлекательнее положительных? (смеется) В нашем фильме женщины с упоением друг друга дубасят, они физически сильные, ловкие, хитрые и умные. Это такая феминистская сказка. Плюс у нас есть история брата и сестры, отношения между которыми все же больше будут интересны женщинам, чем мужчинам.

До этого фильма у вас был трехлетний перерыв в актерстве, потому что вы в это время занимались собственным режиссерским проектом, фильмом «Плохая мамочка» (в России он вышел сразу на DVD в июле прошлого года – прим. авт.). Не растеряли за это время все свои актерские навыки?
Было бы что терять (смеется). Знаете, за эти три года я успела почувствовать себя главной: писала сценарий, продюсировала и режиссировала. А теперь, представьте, я вдруг вернулась к актерской деятельности: сижу в кресле 3-4 часа каждое утро, со мной возятся гримеры, что-то приклеивают и рисуют на моем лице. При этом я сижу и думаю: »На кой черт мне все это нужно? Выпустите меня отсюда!« (смеется). Самым сложным было как раз привыкнуть к тому, что ты больше не главный человек на съемочной площадке, что ты – исполнитель. Вот от этого отсутствия свободы я за три года отвыкла.

Получается, что вы в открытую предпочитаете режиссерскую работу актерской?
Именно. Когда ты актер, ты постоянно от кого-то и чего-то зависишь. То ты ждешь или ищешь подходящей роли, то ты пытаешься ее, эту роль, заполучить, а если в итоге и заполучишь, то на площадке ты оказываешься под контролем режиссера. И нельзя сказать, что ход твой карьеры зависит исключительно от тебя – иногда просто нужно ждать подходящего случая. Для меня это особенно трудно, потому что я не могу сидеть сложа руки и ждать у моря погоды. Скажу честно, у многих даже самых востребованных актеров полно свободного времени. Если вы снимаетесь в трех-четырех фильмах в год, вы оказываетесь по-настоящему занятыми всего 5-6 месяцев из двенадцати. Да даже на съемочной площадке приходится проводить долгие часы в ожидании дублей. Когда ты сам режиссер – это совсем другая история. Кажется, у меня не было даже минутки на перекур, и мне нравилась каждая секунда такого времяпрепровождения.

Довольно смелый поступок для популярной актрисы – взять паузу на три года, чтобы снять свое собственное кино. Чувствовали опасность для карьеры?
Еще как чувствовала! Не могу поверить, что я этим самым не похоронила свою актерскую карьеру и сейчас сижу здесь перед вами – наверное, произошла какая-то ошибка (смеется). Если честно, я не рассчитывала, что эта пауза будет столь долгой. Вообще, с самого начала до самого конца работа над фильмом заняла и того больше – пять лет. Но у нас было невероятное количество фальстартов, и пока я сидела в ожидании, мне поступали предложения сыграть ту или иную роль, от которых приходилось отказываться: »Нет-нет, что вы, я не могу, в следующем месяце я стопроцентно начинаю снимать свое собственное кино!« И так тянулось два года, пока мы, наконец, не приступили к съемкам. Я была абсолютно одержимой этим проектом, и в какой-то момент стала чувствовать себя настоящим лузером: это все равно если бы я построила летательный аппарат, который не может оторваться от земли. Все агенты города знали об этом проекте, и знали, что актеры связали себя обязательствами, и уже нет путей для отступления. Но все работало против нас: случился очередной экономический кризис, и никто не хотел вкладываться в независимое кино, и уж тем более тратиться на его театральный прокат. Большинство подобных проектов выходило сразу на DVD и VoD – мы, на удивление, добились релиза в кинотеатрах, но это было ох как непросто. Помимо финансовых проблем были еще и природные катаклизмы: в Оклахоме, где мы снимали фильм, случился ураган, сопровождаемый разрушительной силы градом, и наши декорации и реквизит были уничтожены почти полностью. Также мы не могли найти, где остановиться, потому что по приказу властей штата во всех отелях в округе квартировались жертвы урагана, лишившиеся жилья. И это только часть проблем, которые на нас обрушились!

То есть это был в прямом смысле »фильм-катастрофа«, как »Дон Кихот« у Терри Гиллиама? Надо было вам параллельно снимать »Затерянных в Ла-Манче«.
(смеется) Вот надо было! Я жалею, что не сняли, потому что я рассказываю разные истории людям, и они просто мне не верят. Да и как в такое поверить?

Ваша следующая работа – телесериал »Хемлок Гроув« – тоже является хоррором, правда там задействованы не ведьмы, а оборотни. Вы с такой охотой соглашаетесь играть в ужастиках – наверное, любите этот жанр?
Не люблю нисколько. Если это, конечно, не »Сияние« Кубрика. Мне просто не нравится хоррор ради хоррора. В самых лучших хоррорах авторам всегда есть, что показать, кроме фонтанов крови. И обычно меня пугают не неожиданные громкие звуки и не маньяк, выпрыгивающий из-за угла, а нечто потустороннее, неизведанное и исключительно замысловатое.

Чем вы заняты в данный момент? Какие творческие процессы происходят в вашей жизни?
Ох, много всего происходит в моей жизни. Я уже довольно давно работаю над сценарием, который, кстати, пора бы уже закончить. Также веду переговоры со сценаристом и продюсером, чтобы поставить фильм, основанный на уже готовом материале. Работа в сериале »Хемлок Гроув« не дает заскучать. А в перерывах я путешествую по миру в промо-турах, продвигая сначала »Плохую мамочку« и »Заложницу 2«, а теперь вот и »Охотников на ведьм«. Жизнь бьет ключом, как вы понимаете.

Вы когда-нибудь собираетесь написать роль для себя?
Нет, нет, ни за что. Меня многие спрашивали, почему в »Плохой мамочке« главную героиню играет Милла Йовович, а не я. Но это же страшно тяжело для женщины – быть и в кадре, и за кадром одновременно. Потому что процесс придания актрисе нужного вида занимает слишком много времени, и я, как режиссер, не могла себе позволить эти часы тратить на прическу и макияж. Тем более мы снимали в адских условиях, при высокой температуре и влажности – надо было постоянно следить, чтобы нигде ничего не подтекало. У мужчин обычно все куда проще – к ним кто-нибудь походит, проведет пару раз кистью по лбу, и готово. Везучие гады (смеется).

Признайтесь, нам стоит ждать вас в новой «Росомахе»? Или это секрет?
Ну, не-е-ет, хотелось бы вернуться в проект или хотя бы сыграть в каком-нибудь почетном камео, но меня пока никто не приглашал. И вряд ли уже пригласит, потому что они, насколько я знаю, съемки завершили. Так и напишите в своем интервью – Фамке Яннсен не будет в »Росомахе"! Не в этот раз.