Интервью с режиссером фильма «Энималс» Марсалом Форесом

Накануне выхода в прокат испанской драмы «Энималс», фильме о сложных взаимоотношениях школьника и говорящего медведя, Film.ru пообщался с режиссером картины Марсалом Форесом.

Не уверен, что скучаю, хотя понимаю, что в это время с людьми случается много прекрасного. Но одновременно с этим что-то очень важное теряется. Можете называть это невинностью детства или как-то еще, но оно пропадает навсегда, и фильм во многом как раз об этой утрате.

Успех «Третьего лишнего» как-то повлиял на ваш проект? Ожидаете повышенный интерес к говорящим медведям?
Не особо. Когда я впервые о нем услышал, мы уже были на стадии препродакшна. Я тогда подумал: «Кошмар какой! Говорящий медведь в большом голливудском фильме – все теперь будут сравнивать». Но, насколько я могу судить, там совсем другой взгляд на взаимоотношения героя с любимым плюшевым мишкой. У них он скорее озорной. Наш медведь принципиально другой.

То есть ваш фильм ближе, скорее, к бобру с Мелом Гибсоном?
Все никак не посмотрю «Бобра», так что комментировать пока не могу.

У главного героя есть шикарная подружка и не менее симпатичный бойфренд. Зачем ему еще и медведь?
Поиск любви – это часть процесса взросления. Пол в этих поисках немного запутался и думает, что расставание с собой прежним, олицетворяемое игрушечным медведем, поможет ему в общении с миром. Понимаете, когда впервые находишь любовь, нужно как-то преподнести себя другому человеку, а опыта нет и все такое. Вот он и запутался.

А к кому из этой троицы Пол наиболее более жесток?
Конечно, к медведю. Он считает его обузой и однажды даже решает его убить. Фильм как раз и должен рассказать о всех тех ошибках, которые герой совершает в процессе взросления.

У актеров не было проблем во взаимодействии с говорящим медведем в кадре?
Да не особо. Наш медведь всегда был на площадке в виде марионетки. Я проговаривал его реплики, так что актерам всегда было куда посмотреть и кого послушать.

А как вам удалось заполучить Мартина Фримана?
Я просто спросил его, и он сказал «да».

А сейчас, после «Хоббита», вы с ним часто общаетесь?
Сейчас он, понятно, очень занят. Общаемся по почте, но не часто. Когда мы начинали работу, «Хоббит» еще только готовился и Мартин полностью отдавался нашему проекту. В каком-то смысле это был для него новый опыт. В такого рода фильмах он раньше не снимался.

Но будь ваша воля, вы бы его сняли еще раз?
Конечно, он замечательный.

А почему у вас герои говорят то по-английски, то по-испански?
На самом деле это не испанский, а каталанский. Фильм основан на короткометражке времен моего обучения в киношколе в Лондоне. Там медведь говорил на английском, а герой на каталанском, и мне очень понравилась идея, что они понимают друг друга даже без единого языка, и я решил это оставить и в полном метре.

Если бы у вас был говорящий плюшевый медведь, как бы вы представили его своей семье?
Наверное, я бы побоялся, как, собственно, и Пол. Всегда страшно признаться остальным, что ты в чем-то иной. Последствия были бы печальными, меня бы вполне могли бы признать сумасшедшим.

У нас в России фигура медведя традиционно значит очень многое. Можете сформулировать, почему все непременно должны сходить посмотреть ваше кино?
По-моему, у нас получился очень необычный взгляд на важный период человеческой жизни. На эту тему кинематограф высказывался тысячу раз, но точно не с такого ракурса.

Текст: Павел Прядкин