Наши в Нью-Йорке

Русских кинематографистов в Нью-Йорке так много, что можно открыть американское отделение Союза кинематографистов России. Но работают по профессии единицы. Первым это удалось Андрею Кончаловскому. Приверженность кино сохранили Олег Видов, Родион Нахапетов, Елена Соловей, Борис Сичкин, Слава Цукерман, Борис Фрумин, Александр Журбин и другие.
Кинокритика Олега Сулькина многие помнят по журналам «Советский экран», «Советский фильм» (в последнем он работал главным редактором). Последние 6 лет он работает в штате газеты «Новое русское слово». Эта издаваемая в Нью-Йорке с 1910 года ежедневная газета популярна среди русскоязычной эмиграции, так же как и ее дочерняя радиостанция «Народная волна», на которой Олег ведет еженедельные авторские программы «Час кино» и «Линия жизни».
СКН: Олег, Как Вы оказались в Америке?
О.С.: Приехал с семьей в начале 1995 г., последовав за младшим братом и родителями. Отец мой – Михаил Семенович Сулькин, киновед и редактор, много лет работал в журнале «Искусство кино». Живет в Бостоне, дай Бог ему и маме здоровья.
СКН: И сразу начали работать?
О.С.: Был короткий период адаптации: приехал в Бостон, спустя несколько месяцев перебрался в Нью-Йорк и поступил работать в «Новое русское слово». Прошел рабочее интервью в газете – здесь такая практика, и меня приняли. Живу в Нью-Джерси, по другую сторону Гудзона, до работы на машине 12 миль.
СКН: Интервью было на английском?
О.С.: Нет, на русском. Газета издается на русском языке. С английским у меня проблем нет.
СКН: Кем Вы стали работать – редактором, корреспондентом?
О.С.: Штат небольшой, и каждый из сотрудников занимается несколькими делами. Я веду две еженедельные рубрики – «Киноглаз» и «Видеосалон». Перевожу материалов из американской прессы, пишу статьи, беру интервью у интересных персон. Назвать некоторых? Писатель Джон Апдайк; врач, лауреат Нобелевской премии Бернард Лаун; знаменитый адвокат Алан Дершовиц; главный лоббист Голливуда Джек Валенти. Потрясающая личность – модельер Олег Кассини, американец русско-итальянского происхождения. Его дед был первым послом России в Америке, сам он был личным модельером Жаклин Кеннеди. А до этого прослыл главным дон-жуаном Голливуда, имел романы со звездами, включая Мэрилин Монро, был помолвлен с Грейс Келли. Ему сейчас за 80. Я разыскал его в Нью-Йорке. По--русски он не говорит и редко дает интервью, но он очень обрадовался, что меня тоже зовут Олег, и мы с ним нашли общий язык.
Еще я веду проект «Книжный клуб »Нового русского слова«». Мы печатаем каталог книг из России, полученных нашим партнером, книготорговой фирмой. Читатели заполняют купоны, высылают чеки или по телефону оплачивают книжки кредитными карточками. Я координирую клуб от газеты. Мы публикуем отрывки из самых интересных книг и интервью с писателями. Недавно, к примеру, Жванецкий привозил свой новый четырехтомник. По телефону мы общались с Александром Бовиным, Виктором Суворовым-Резуном, Константином Райкиным. Интервью идут в прямом радиоэфире.
СКН: На кого вещает радиостанция?
О.С.: «Народная волна» существует четыре года. Передачи слушает русский Нью-Йорк, Нью-Джерси, Коннектикут и часть Пенсильвании. Я веду еженедельную часовую программу «Час кино», рассказываю о новостях американского, российского и мирового кинематографа, провожу дискуссии в прямом эфире и интервью. С недавних пор в эфире еще одна моя программа – «Линия жизни», спектр в ней самый широкий – от войны в Афганистане до китайской секты Фалунгун, от проблем русской общины до эскапад модного художника. На 90 % это прямой эфир с вопросами от слушателей. К примеру, высокого накала достигла программа о Высоцком, в частности, обвинения в адрес Марины Влади в том, что она его погубила, пристрастив к наркотикам. Я пригласил в эфир Марину Влади, Михаила Шемякина и журналиста из Москвы Алексея Свистунова, автора скандальной книжки, вызвавшей протесты Влади. Когда в Нью-Йорк приезжают кинематографисты из России, я их обязательно зову на радио. Многие проявляют большую откровенность и резкость суждений, чем дома. «Новое русское слово» и «Народная волна» являются информационными спонсорами фестиваля русских фильмов в Нью-Йорке. В октябре 2001-го он проводился в третий раз. Его придумал и воплощает при помощи российских партнеров композитор и антрепренер Александр Журбин.
СКН: Сейчас участие в этом фестивале принимает Союз кинематографистов России.
О.С.: Да. Дело это хлопотное, нервное, но нужное, поскольку русское кино присутствует в Америке лишь на видео, и показы в кинозалах – настоящий праздник. В рамках последнего фестиваля показывалась и моя программа «Русские за рубежом», т.е. иностранные фильмы с российским участием: «Quickie» Сергея Бодрова-старшего, турецкая «Балалайка» с Катериной Редниковой, австралийская «Русская куколка» с Натальей Новиковой и несколько других.
СКН: Кто составляет аудиторию русского фестиваля в Нью-Йорке – русские американцы, или просто американцы?
О.С.: Организаторам хочется американцев, а приходят почти одни русские… Правда, не всегда. На втором фестивале на программе Сокурова большинство в залах составляли «нормальные» американцы, потому что у Сокурова культовый статус среди интеллектуалов, его боготворят, даже не понимая, и ходят на просмотры вникать в загадочную славянскую поэтику. В Нью-Йорке много этнических кинофестивалей – корейский, испанский, израильский, итальянский, немецкий и т.д. Скромные, без амбиций. Мы же не можем быть как все, нам нужно «затмить бриллиантами королеву». Но масса сложностей: с залами, с инвесторами, с обеспечением приличной программы, а главное – с концепцией.
СКН: Есть ли в Америке интерес к русскому кино?
О.С.: Был, когда началась перестройка. Это вырастало из политики, из восхищения «Горби», из эйфории разрушения Берлинской стены. Но сейчас американцам интереснее кино Китая, Японии, Ирана, Южной Кореи.
СКН: На Московском кинофестивале Вы бываете?
О.С.: Да, меня приглашает дирекция кинофестиваля, Ренат Давлетьяров, за что ему спасибо. Последний по времени фестиваль порадовал насыщенной и цивилизованной информацией, прежде это хромало. Как бывший главный редактор «Спутника МКФ» знаю, как это сложно.
СКН: Вы имеете представление о нынешней «кухне» кинопроизводства в России?
О.С.: Мне довелось присутствовать на «круглом столе» в Союзе кинематографистов. Шел разговор о производстве и прокате. Звучали дутые цифры производственных бюджетов, то, что в Америке называется kick-back – возврат, откат. Двойная бухгалтерия как бы узаконена. Это порочная система. Но, я понимаю, кино не может быть островком честности в океане приписок и черного нала.
СКН: Как Вы думаете, почему сегодня кинематографистам из России трудно устроиться в Америке по профессии?
О.С.: Бессмысленно даже пытаться. Допустим, человек приезжает – у него за плечами ВГИК и десяток фильмов на «Мосфильме» или студии Горького, звание заслуженного деятеля культуры, членство в Союзе кинематографистов. Шикарное резюме, не правда ли? Но он его может выкинуть в гарбидж, как говорят на Брайтоне, и пойти в таксисты. Работа в большом американском кино? No way!
СКН: Что мешает: менталитет, незнание языка?
О.С.: Главное – несоответствие здешним стандартам профессии. Другие рефлексы, навыки, стереотипы. И еще: в России режиссер – своевольный творец, диктатор. Продюсерский кинематограф в России – в зачаточном состоянии. В Америке главные звенья индустрии – студия и продюсер. Продюсер часто выступает посредником между студией и режиссером и продает студии пакет проекта будущего фильма студии. И уже студия дает деньги и осуществляет общее руководство. В Голливуде при всей структурной изощренности нет жесткой системы, случаются разные комбинации. Но Спилберг, Олтмен и Аллен, т.е. творцы, делающие фильмы по собственному разумению – исключение из правил. Большинство же режиссеров – люди подневольные, нанятые студией на выполнение определенных функций, как технический персонал. И если режиссер не нравится студии, перечит продюсерам и делает кино не так, как это видит студия, – его увольняют. Это мучительная психологическая проблема для российского художника.
СКН: А если человек помоложе?
О.С.: Кто-то делает рекламу, снимает клипы, кто-то обслуживает российские телеканалы, кто-то переквалифицируется в программистов.
СКН: Так в чем, Олег, главная проблема – в неспособности подчинить себя американской системе?
О.С.: Первое – не могут «наступить на горло» собственным амбициям. Второе – плохое знание английского. Третье – конкуренция. Если появляется чужак – его встречают растопыренные локти.
В России дошлый человек знает, с кем пойти в Дом кино, выпить рюмку коньяка, на какие рычаги жать, кому звонить, писать письма, улыбаться. Здесь же новоприбывший не знает правил игры. Встречает хорошо одетого человека, который приехал к нему на красивой машине, и тратит на него время. А это пешка или авантюрист, а вовсе не полезный контакт и уж тем более – не decision maker.
СКН: Так, может, проводить ликбез на уровне ВГИКа? Не для того, конечно, чтобы готовить кадры на экспорт, а чтобы молодые продюсеры могли продвигать русские кино в мире.
О.С.: Россия должна ориентироваться на собственное производство и прокат. Русскую ментальность нужно подкрепить высоким профессионализмом. В кино должен быть профессиональный ценз. Есть люди, которым нельзя ни за какие деньги разрешать называться режиссерами.
СКН: А русские актеры? Какие у них возникают проблемы в Америке?
О.С.: Здесь не дублируют даже гениального актера. Западноевропейские актеры, как правило, говорят на нескольких языках. Это норма. Актер должен быть готов к инициациям, это что-то вроде мучительных испытаний, которым подвергали новичков в первобытных племенах. Тесты, прослушивания, когда надо показать себя в течение 3-5 минут так, чтобы тебя заметили и отдали тебе предпочтение. Чудовищная конкуренция. Начинающие актеры-американцы умеют все: плясать, петь, на голове стоять. Чтобы чужаку-актеру пробиться в Америке, надо очень постараться. С ним конкурируют те, кто здесь родился, знает язык, каждый день тренируется, улыбается всеми зубами, пьет не водочку, а апельсиновый сок и следит за уровнем холестерина в крови.
СКН: У Вас есть возможность добавить для читателей «СКН» несколько слов.
О.С.: У меня много друзей в Москве. Всем сердечный привет! Прошлым летом я зашел в СК, заплатил взносы. Надеюсь, меня не вычеркнули из списков Гильдии кинокритиков. Не знаю, зачем это мне, но я этим членством горжусь. Гордиться эфемерными вещами – это у меня, видимо, наследие советского прошлого.
Нью-Йорк – Москва