Рецензия на фильм «Больше, чем секс»

В романтической комедии про секс без обязательств, но с последствиями Кучер знакомит Портман с новым для нее жанром. Портман сопротивляется и заедает стресс пирожными.

Не умеющая сопереживать врач Эмма (Натали Портман) случайно ложится в койку со своим давним приятелем Адамом (Эштон Кучер). После этого происшествия он, было, пытается ухаживать за девушкой, но встретив суровый отпор и отповедь о восьмидесяти рабочих часах в неделю, соглашается на так называемый «дружеский секс». Увлекшись затеей, молодые люди даже придумывают особенные правила — например, не завтракать вместе, — а также договариваются разойтись, как только один из них слишком увлечется.

Если бы не странные правила героев, «Секс…» мог бы оказаться практически образцовым ромкомом. По крайней мере, все данные для этого у фильма есть. Например, оба героя окружены непременной свитой комичных друзей, один из которых совсем уж уморительный гей. Сюжет развивается в единственно возможном для себя направлении финального пробега (тут все, опять же, как полагается: с фальстартом и пожиранием пирожных, которое в исполнении Портман смотрится как восьмое чудо света). Между амурными делами не забывают любовники и про карьеру. Например, герой Кучера, начинающий сценарист, успевает пристроить свой дебютный сценарий, а героиня Портман — вообще врач, что в понимании американской кинематографии уже диагноз.

И тем не менее придуманный режиссером Айвеном Райтманом трюк с «интимофобией» Эммы переворачивает всю историю с ног на голову. Ведь получается как. Сначала герои спят, а потом, влюбившись, вдруг расстаются, чем рискуют вызвать у менее эмансипированных зрительниц когнитивный, уж простите, диссонанс: «Она, что, совсем с ума сошла!».

Впрочем, понятно, что в мире, где есть Саманта Джонс, песня «Независимая женщина» и искусственное оплодотворение, эта история уже не выглядит такой абсурдной, какой показалась бы, скажем, полвека назад.

Более того, в современном Голливуде, вероятно, не нашлось бы другой актрисы, которая сумела бы выставить Эштона Кучера из постели с той почти правдоподобной суровостью, какая изображается в ответственные моменты на лице Порман. И все равно ближе к середине вся история несколько провисает. Ведь если внешние преграды у героев отсутствуют, а внутренние — трудны для понимания, зрителям только и остается, что разглядывать красивые платья да недоумение на лице второстепенных персонажей, у которых к тому моменту уже успевают закончиться все шутки про сексуальную неудовлетворенность.