«Птица высокого полёта»: Баскетбол, ложь и смартфон

В главной баскетбольной лиге США, НБА, наступил «локаут» — владельцы клубов решили приостановить сезон, чтобы утихомирить требующих больших денег игроков. Спортивный агент Рэй в этих сложных условиях пытается удержать все контракты, а заодно помочь одному молодому спортсмену влиться в большую игру, так неудачно для него начавшуюся. В процессе он придумывает хитрый план, который при правильном воплощении может решить сразу все проблемы, и его личные, и глобальные.

Всего год назад Стивен Содерберг выпустил «Не в себе» — отличный триллер, про который, правда, больше писали в контексте его необычного формата съёмки. Явление и правда знаменательное: полнометражное кино с серьёзными артистами, снятое целиком на смартфон, и не каким-нибудь нищим Шоном Бейкером, а известным режиссёром с «Оскаром» за плечами. За большой шумихой, к сожалению, слегка потерялся сам фильм, и в этом плане «Птице высокого полёта» (снятой на тот же самый смартфон) должно быть чуть проще — к чудачеству Содерберга привыкли все, кроме его друга Нолана, вроде как можно перестать считать мегапиксели и наконец кино посмотреть. Но эффект сработал обратный: без новаторского контекста про фильм не стали говорить вовсе — и совершенно незаслуженно.

Причина-то вполне ясна: Содерберг, не изменяя себе, берёт сюжет из мира специфичного, узкого и большинству едва ли интересного. Разборки спортивных агентств, ассоциаций и клубов, где люди в широких кабинетах бросают друг в друга тяжеловесные термины: какие-то «локауты», контракты, юридические вопросы, права на трансляции, тьма несусветная. А за ними проглядывается грузный социальный комментарий о гейткипинге и богатых белых, что обращаются с чёрными спортсменами как с рабами.

Легко представить, как в других руках сценарий автора «Лунного света» превратился бы в меланхоличное махровое «инди», остросоциальное сандэнсовское чудо, где мир живёт исключительно в синих фильтрах, а камера беспрестанно тычет актёрам прямо в лицо. В «Птице» же всё очень ярко, а широкоугольная оптика смартфона кадр, наоборот, расширяет — герои никогда не чувствуются замкнутыми в пространстве, мир вокруг дышит и живёт, давая им простор для действий. Всё социальное Содерберг подчиняет жанровому, тему с расизмом оставляет на уровне одной повторяющейся (и очень смешной) шутки, что, словно мантру, повторяет герой Билла Дюка. Его «Птица» и правда слишком высокого полёта, чтобы дать притянуть себя вниз балластом из социальных месседжей.

Со своей сложносочинённой историей фильм обращается удивительно легко: заумные речи о финансовых махинациях здесь превращаются в диалоговые шахматы, увлекательные и дико остроумные. Следить за ними интересно, даже если вы не понимаете половины использованных ходов и комбинаций, — и фильму даже не приходится для этого сажать в ванную Марго Робби. Всё в чистом сценарном мастерстве, бешеном темпоритме (даже странные вставки с интервью баскетболистов — приём скорее ритмический, чем идейный) и энергичных перформансах: особенно это касается центральной звезды, нигде особо до того не выделявшегося Андре Холланда. Его Рэй — один из самых харизматичных киноумников последних лет, с такой бешеной витальностью, что не снилась всей команде «оушеновской» трилогии.

Подтекст в фильме все равно остаётся, но социального в нём мало — Содерберг поворачивает идею так, что она уже вовсе и не про расизм с гейткипингом, а про куда более близкую ему проблему авторства и власти над творцом. Ведь среди голливудских режиссёров он больше всех ратует за то, чтобы забрать рычаги давления у студий и отдать их в руки авторов — хотя сам делает кино далеко не «авторское». И Стивен сколько угодно может говорить, что снимает на смартфон только из удобства, но уж слишком хорошо здесь всё укладывается в центральный посыл. Кино о том, что свобода творцов (а спортсмены, несомненно, тоже в каком-то роде творцы) должна быть максимальной, снято самым доступным способом из всех и выпущено на платформе, наиболее активно скупающей инди-релизы.

Но, даже делая кино про себя, Содерберг остаётся верен жанру. Где другой бы ударился в манифест, он оседает на уровне истории, вместо подытогов у него — лихой финал в духе всё тех же «оушенов». Содерберг, как и его герой, не стесняется быть умнее зрителя, он всё прекрасно понимает — и главное, он понимает, что мы тоже всё понимаем. А раз так, то не нужна ему ни скучная дидактика, ни высокие смыслы — интересную историю они не заменят, а кто хотел, тот уже давно всё уяснил и без них.