Почему «Настоящая любовь» и «Калифорния» — идеальные фильмы для ностальгии по 90-м?

В 1993 году в прокат вышли «Настоящая любовь» Тони Скотта и «Калифорния» Доминика Сены. Оба фильма рассказывают о стремлении молодых героев найти счастье в солнечной Калифорнии и демонстрируют не самые легальные попытки достичь успеха. После премьеры критики обвиняли авторов картин в чрезмерной клишированности и романтизации насилия, а зрители вставали в очередь за стремительно заканчивающимися билетами. Но что мы увидим, если посмотрим эти фильмы сейчас? 

Как «Настоящая любовь» годы спустя стала знаковой картиной 90-х?

«Настоящая любовь» существует в гораздо большем отрыве от своих авторов — Тони Скотта и Квентина Тарантино, — чем любые другие их картины. «Криминальное чтиво» или «Убить Билла», например, несмотря на культовость, намертво прикручены к фамилии Тарантино. Тони Скотт в массовом зрительском сознании связан скорее с перекачанными тестостероном боевиками нулевых. А единственная совместная работа олицетворяет скорее портрет эпохи, чем почерк кого бы то ни было из творцов.

Кристиан Слэйтер в роли Кларенса на кадре из фильма «Настоящая любовь»

Почему так случилось? Возможно, из-за исполнителя главной роли, Кристиана Слейтера, который, несмотря на невероятную харизматичность, будто бы остался там же, в лимбе между «Смертельным влечением» и «Настоящей любовью», двумя его главными работами. Возможно, из-за лихо закрученного сюжета о погоне за американской мечтой: из закатного Детройта в солнечную Калифорнию с полным чемоданом запрещённых веществ в обнимку со вчерашней «девушкой по вызову». А возможно, просто так легли карты (в основном дистрибьюторские): именно эта картина из числа прочих «эталонно девяностнических» стала по прошествии времени хитом. Многим лентам, которые были ничем не хуже, не так повезло. Например, «Калифорнии» — вероятно, опередившему своё время образцовому тру-крайму с Дэвидом Духовны в главной роли, который на тот момент ещё не стал Малдером из «Секретных материалов», но уже не был Денизом Брайсоном из «Твин Пикса».

Кристиан Слэйтер и Патриша Аркетт на съемках фильма «Настоящая любовь»

Главные герои, Кларенс и Алабама (Слейтер и Патриша Аркетт), при всей обаятельности всё же преступники. Часто так бывает, что, хотя режиссёры и пытаются показать героев в негативном ключе, по несколько раз проговаривая, что криминал до добра не доводит, фильмы сами по себе настолько яркие и искрящиеся, что моральные посылы рушатся под красотой картинки. Так было с «Пустошами» Малика, оммажем которым отчасти является «Настоящая любовь», так было со «Славными парнями» Скорсезе, вышедшими за три года до ленты Скотта. Самым показательным и абсурдным примером стали «Прирождённые убийцы» Оливера Стоуна: никогда раньше или позже авторская критика насилия не оборачивалась такой похвалой беззаконию в глазах зрителя. Отчасти то же самое происходит сейчас в России — школьники (и не только школьники) в восторге от «Слова пацана», многим наверняка с неожиданной стороны понравился бы и «Капитан Волконогов», добеги он до легального проката.

Патриша Аркетт в роли Алабамы на кадре из фильма «Настоящая любовь»

По задумке Тарантино Кларенс и Алабама в конце должны были умереть, но Тони Скотту герои настолько полюбились, что он решил оставить влюбленных в живых. Доподлинно не известно, собирался ли будущий автор «Криминального чтива» укладывать своих персонажей в тренд деромантизации преступности, но киноконтекст эпохи говорит о том, что запросто мог бы. В первой половине 1990-х вышли и уже упомянутые «Славные парни», и «Молчание ягнят» Джонатана Демме, и «На игле» Дэнни Бойла — картины, осознанно или нет, очень комплиментарные по отношению к своим абсолютно прогнившим протагонистам. Кларенс, конечно, не прогнил, но и от образца морального поведения он бесконечно далёк. Покорив сначала режиссёра, а затем и зрителей, мужчина смог выжить. Кларенсу хочется подражать, и уже совершенно не важно, кто он такой на самом деле и чем занимается, что закладывалось авторами, а что нет.

Кристиан Слэйтер в роли Кларенса на кадре из фильма «Настоящая любовь»

Людям свойственно предаваться ностальгии. И какой фильм станет мишенью для тёплых воспоминаний о прошлом, заранее предугадать очень сложно, но иногда всё-таки возможно. Картина должна ассоциироваться прежде всего с молодостью, но при этом обладать приметами времени. Ведь какими бы шедеврами ни были «Андрей Рублёв» Тарковского или «Возвращение» Звягинцева, гораздо охотнее современники будут пересматривать «Я шагаю по Москве» Данелии и «Прогулку» Учителя соответственно. И именно по ним киноманы всех последующих лет будут узнавать о временах молодости своих бабушек и дедушек, родителей, старших братьев и сестёр.

Точно так же и с «Настоящей любовью» — осознанно или нет, но авторы сняли концентрат 90-х и (уже точно неосознанно) растворились в нём. Со временем фильм из цельного произведения превратится в набор сценок. Зловещий Олдман с дредами и порезанным лицом, Гандольфини в роли бандита до «Клана Сопрано», Уокен и Хоппер с шутками и прибаутками выясняют, чем сицилийцы отличаются от остальных итальянцев, перечислять можно долго. Именно эти картинки складываются в пазл воображаемых, «витринных» девяностых, разглядывать которые можно, кажется, бесконечно. Взрывной образностью «Настоящая любовь» и ценна, а годы спустя уже совершенно не имеет значения, насколько достоверным получилось изображение.

Как «Калифорния» пыталась свести на нет любовь к тру-краймам?

Больше всего на свете Брайан (Дэвид Духовны) любит изучать серийных убийц. Он мечтает выпустить книгу о некоторых из них, но будущему писателю мало новостных заметок и интервью — Брайан хочет объехать известные «места силы», чтобы вглядеться в каждый камешек, прочувствовать атмосферу и записать на диктофон впечатления, пока его девушка Кэрри (Мишель Форбс), грезящая о лучшей жизни в Калифорнии, будет фотографировать заржавевшие трубы, рядом с которыми много лет назад умирала одна из жертв. Аудиозапись предположительно станет частью книги (а могла бы превратиться в подкаст!), а фотографии — привлекательными иллюстрациями. Герои верят, что скоро разбогатеют и наконец смогут позволить себе обосноваться в заветной западной части США.

Дэвид Духовны в роли Брайан на кадре из фильма «Калифорния»

Помимо звездного дуэта Духовны и Форбс в фильме появляется еще один кумир миллионов и фигура, знаковая для 90-х, — Брэд Питт. Он сыграл в «Калифорнии» Эрли — одного из попутчиков Брайана и Кэрри. Вместе с подружкой Адель (Джульетт Льюис) Эрли отправляется в Калифорнию, чтобы убежать от нищеты и серости привычных будней. После второстепенной роли в криминальной драме Ридли Скотта «Тельма и Луиза» Питт получил возможность сесть за руль в другом роуд-муви и оказаться в числе главных персонажей. Кстати, в «Настоящей любви» актер тоже появляется — в роли медлительного и не слишком сообразительного друга одного из героев, который, даже не вставая с дивана, напрямую влияет на развитие событий. 1993 год вообще был крайне продуктивным для Питта — помимо роли неуравновешенного уголовника, склонного к агрессии, и друга, невольно ставшего предателем, актер сыграл военного в короткометражном фильме Джонатана Дэрби «Контакт».

Брэд Питт в роли Флойда на кадре из фильма «Настоящая любовь»

Первые показы «Калифорнии», как и «Настоящей любви», состоялись осенью 1993 года. Объединяет картины не только время выхода, но и очевидно романтизированное представление главных героев о жизни в солнечной Америке, где, по их мнению, исполняются мечты. Кларенс и Алабама мчатся в Лос-Анджелес, чтобы обеспечить счастливое будущее, продав украденный чемоданчик с белым порошком, а Кэрри и Брайан отправляются в большое путешествие по местам известных массовых убийств, чтобы написать книгу и заработать миллионы. Обе пары мечтают о спокойной богатой жизни, но в качестве фундамента выбирают кровь и кости — в случае «Настоящей любви» это война между наркоторговцами и полицией, а в случае «Калифорнии» — столкновение с реальным серийным убийцей и его жертвами. 

Сразу после премьеры фильм Доминика Сены встретили неоднозначно: многие обвиняли авторов в пропаганде насилия и призывали отказаться от распространения картины. Сценаристы Стивен Леви и Тим Меткалф заявляли, что намерения были полностью противоположными. После премьеры «Молчания ягнят» в 1991 году зрительское внимание к историям о серийных убийцах сильно возросло: продемонстрировав зло как оно есть, авторы пытались минимизировать повсеместную любовь к тру-краймам и демонстрации жестокости. Но спустя время мы видим, что из замысла ничего не вышло — зрители не обратили внимания на критику романтизации насилия, посчитали фильм слабым и с радостью пошли через год на премьеру «Прирожденных убийц» Оливера Стоуна, наполненных сценами кровожадных преступлений Микки и Мэллори Нокс (Вуди Харрельсон и Джульет Льюис). 

Дэвид Духовны в роли Брайана на кадре из фильма «Калифорния»

Вместо того чтобы заставить зрителей перестать видеть в увлечении серийными убийцами поверхностную привлекательность, «Калифорния» стала мостиком между классическими голливудскими историями со счастливым финалом и подступающей эпохой кинематографической жестокости Тарантино. Дальше — больше. Прошло 30 лет, а тру-краймы лишь продолжают набирать обороты. Исследовательские материалы, байопики, мини-сериалы, подкасты — истории о серийных убийцах, кажется, никогда не были так популярны, как в наши дни.

Почему «Калифорния» и «Настоящая любовь», эссенции американского кино ранних 1990-х, актуальны сегодня?

Появись фильмы Скотта и Сены в наши дни, они, вероятно, подверглись бы той же критике: чрезмерная демонстрация насилия, слишком глянцевое изображение убийств и, конечно, хеппи-энд, подтверждающий, что цель оправдывает средства. Прелесть 30-летней выдержки в том, что предъявлять сейчас подобные претензии к фильму 1993 года не имеет смысла — что ушло, то прошло. Фокус внимания смещается: в «Настоящей любви» мы смотрим на любимого культового героя и восхищаемся отдельными сценами, вошедшими в историю, а в «Калифорнии» находим среди привлекательных пейзажей знаковых актеров, некоторые из которых уже разменяли шестой десяток, и от удивления разводим руками — ну надо же, им тут почти столько же лет, сколько нам сейчас! 

Джульетт Льюис в роли Мэлори на кадре из фильма «Прирожденные убийцы»

Сейчас «Калифорния» и «Настоящая любовь» смотрятся не столько как агрессивные криминальные истории о том, каким странным образом могут реализовываться мечты, сколько как стильное ностальгическое кино, во время просмотра которого сложно удержаться от желания сделать скриншот. Брэд Питт, Джульетт Льюис, Дэвид Духовны и Мишель Форбс пересекают несколько штатов на кабриолете, ночуют в ветхих мотелях, фотографируются на пленочную камеру, играют в бильярд и пьют из маленьких стеклянных бутылочек Pilsner. Кристиан Слейтер и Патриша Аркетт разъезжают на малиновом автомобиле, меняют одну яркую рубашку на другую и живут мечтами о лучшей жизни.

Брэд Питт в роли Эрли на кадре из фильма «Калифорния»

Спираль моды завершила свой очередной цикл и вернулась к периоду 1990-х, а это значит, что все предметы одежды и интерьера декады вновь появились на полках масс-маркетов, а фильмы переживают второе рождение. Получается, что 1990-е, по крайней мере в культурном плане, не совсем закончились — они продолжаются. Последний скачок технологий с распространением Интернета произошёл именно в последнюю декаду XX века, последнее политическое потрясение с развалом соцлагеря датируется 1991 годом, восприятие реальности глобально перестало меняться именно в 1990-е. 

С тех пор поп-культура пусть не целиком, но по большей части паразитирует на ушедших эпохах. Выжав последние соки из 1980-х, масскульт перешёл к 1990-м. Велика вероятность, что из 2000-х выжимать будет уже нечего. За последние 20 лет в мире не появилось ни одного нового музыкального жанра, который захватил бы всех, везде и сразу, поднялся на ноги всего один культовый режиссёр массового кино, способный привлечь внимание всей планеты одновременно, — Кристофер Нолан. Если в 1990-е главные фильмы 70-х («Рокки», «Челюсти», «Хэллоуин») считались чем-то давно устаревшим, то в 2010-е знаковые картины 90-х («Семь», «Перед рассветом», «Фарго») смотрелись (и до сих пор смотрятся) так, будто были сняты вчера. Выглядит как жуткий кризис, о причинах которого можно долго рассуждать, но пусть этим займутся социальные антропологи.

Зрителям же и кинокритикам остаётся только выбирать, погружаться в прошлое вместе со всем миром или находить картины, созданные если не без оглядки, то хотя бы без откровенного подражания уходящим эпохам. И в том, и в другом случае целой жизни не хватит на то, чтобы охватить всё великолепие кинематографа — что прошлого, что настоящего.

Патриша Аркетт в роли Алабамы на кадре из фильма «Настоящая любовь»