Рецензия на фильм «Жестокость»

Трудный подросток Вика (Анна Бегунова) целыми днями торчит на крыше закопченной хрущовки, где до этого считала ворон, а теперь делает то же самое, но с пользой для искусства – реквизировав у бойфренда зеркальный "никон". "Слышь…", – аргументирует юноша под дверью туалета, в котором трудный подросток наводит фокус на окурки в раковине, "отдай фотик, я с тобой даже не спал, а на него полгода вкалывал"… Первый удачный выстрел сценариста Дениса Родимина, вызвавший в публике одобрительное "гы".

Оказалось, что у фотоаппарата мощный зум, а вуайеризм – увлекательная штука. Вот повесилась тетенька в окне элитного кондоминиума напротив. Вот в соседнем окне неуверенная в себе начальник юридического отдела Зоя (Рената Литвинова), накрыв ужин со свечами, обнимается с плешивым топ-менеджером. В следующем окне и на следующее утро тот же мужчина, нацепив офисный галстук, будет невинно уплетать приготовленную женой яичницу. Неудачно шантажировав неверного менеджера, Вика остается с расквашенной физиономией и разбитым "никоном", сближается с Зоей и втягивает ее в серию уголовных подвигов на почве мужененавистничества.

Если первым и самым банальным сравнением, которое приходит здесь на ум, будет "русская "Тельма и Луиза" /Thelma And Louise/ (1991), вы окажетесь чертовски проницательны. В какой-то момент Зоя и Вика, вырулив в угнанной иномарке за пределы МКАД, сбиваются уже на дословную цитату феминистского роуд-муви, но тормозят на полдороге и сбрасывают пустую тачку в карьер – впереди еще полфильма, а на сиквел Ридли Скотта авторы «Жестокости» (2007) не подписывались. Да и в отношении героинь намерения у них скорее комедийные – им еще бухгалтерию грабить, и коттеджи поджигать.

История женской мести мужикам стара, как "Лисистрата". Когда-то прекрасной половине было достаточно взять мораторий на исполнение супружеского долга, но сейчас – кризис семьи, мужичок совсем оборзел, так что единственным эффективным оружием остается преступный сговор и порча личного имущества. С каждым актом возмездия топ-менеджеру неуверенная в себе юрист Зоя все больше входит во вкус. Ближе к финалу зрители будут вознаграждены зрелищем Ренаты Литвиновой, крушащей лобовые стекла иномарок парковочным столбом. Ее пособница совершает обратную эволюцию от панкушки к женщине, примеряет вечернее платье и явно хочет нравится противоположному полу: сценарий хоть и делает прозрачные лесбийские намеки, но за рамки приличий не выходит. Девушек, к тому же, дезориентирует их новый общий друг-бисексуал.

Похожим образом заплутал между легкими намеками и тяжелыми рамками приличий и фильм Марины Любаковой. Там, где комедия требует фантазии и гротеска, создатели цепляются за реализм, в результате удачные словечки сценариста Родимина, вызывавшие в публике одобрительные "гы", стреляют мимо и не подкрепляются адекватным действием.

Однако и с реализмом в "Жестокости" тоже все не славу богу. Все-таки панки из хрущоб не носят дорогие куртки "Bench", а бухгалтеры не уходят на обед, оставив на столе всю зарплату предприятия. Кто-нибудь более опытный знает, как водить за нос доверчивого зрителя и закрывать ему глаза на подобные проколы. Но "Жестокость" – фильм, в котором слишком много говорят там, где достаточно поработать камерой, и слишком долго монтируют, где можно обойтись двумя словами. Проколы при таком раскладе лишь расширяются до размера кратеров.

Впрочем, продюсер и худрук картины Павел Лунгин ситуацию контролирует – фильм смотрится легко. А когда в кадре остается одна Литвинова, которая иномарки разрушает также грациозно, как месит каблуками подмосковную грязь или мнет в одиночестве дизайнерскую сумочку – то просто восхитительно. Другим в такие моменты делать в кадре абсолютно нечего. Это, наверное, и есть жестокость.