«Пролетая над гнездом кукушки» 46 лет спустя: 5 причин пересмотреть культовую картину Милоша Формана

Спустя 46 лет культовая картина возвращается на большие экраны: ниже 5 причин не откладывать пересмотр — «Кукушка» не только не утратила злободневности, но, может, и зазвучала отчётливее полвека спустя.

Добро пожаловать в мир дисциплины

Джек Николсон в роли Рэндла Макмёрфи на кадре из фильма «Пролетая над гнездом кукушки»

Борьба индивида с репрессивной системой исправления и нормализации – одна из программных тем американского и европейского кино 60-70-х, предложившего хлёсткую социальную критику. Но литература взялась за осмысление общественных изъянов ещё раньше. Кен Кизи, убеждённый нонконформист и гуру психоделической культуры, выпустил свой роман в 1962 году: параноидально-воспалённое чутьё автора, описывающего борьбу Рэндла МакМёрфи с медсестрой Рэтчед, предвосхитило взрыв 60-х с их милитаризмом, психоделией и оголённым проводом социального напряжения. Этот мир трещал по швам, не соответствовал ожиданиям, подавлял романтические стремления индивида к свободе – эпоха ожидала смелых творческих решений и диагностик.

Медсестра Рэтчед — бесстрастное воплощение системы, холодная машина исправления и контроля — заставляет героя Джека Николсона принимать успокоительное, а спустя время так и вовсе отправляет его на лоботомию. Непослушный заключённый становится послушным телом – лечение и врачебный профессионализм плавно перерастают в институциональный садизм. В том же 1975 году, аккурат с выходом фильма, в мире философии и социологии произошло такое же значительное событие: француз Мишель Фуко выпустил «Надзирать и наказывать» — книгу, в которой тщательно проанализировал дисциплинарные механизмы, микрофизику власти, распространившуюся в западном обществе XX столетия. Пусть действительность и стала гуманней — людей больше не казнят на площадях, — однако институты (будь то больницы, тюрьмы или школы), их методы и стратегии оказались тщательны и строги. Дисциплинарное общество и паноптический надзор за провинившимися, упрямая страсть системы к исправлению — Фуко идеально характеризовал общество и то гнездо, в котором, к несчастью, оказался МакМёрфи.

Герой Джека Николсона – голос инакомыслия и трагическая фигура протеста

Именно Кирк Дуглас — звезда «Спартака» и «Троп славы» — задал дальнейшую директиву для экранизации романа Кизи. После приобретения прав на книгу и безуспешной театральной постановки он вышел на Милоша Формана — лидера чехословацкой «новой волны», снявшего «Бал пожарных» и «Любовные похождения блондинки». Дуглас, не скрывая своей любви к работам Формана, предложил режиссёру ознакомиться с романом Кизи: правда, тогда мало кто мог представить, что эта эпопея растянется на целых десять лет и адаптация выйдет в свет лишь в 1975 году. Книга сперва не прошла таможню и была заблокирована чешскими цензорами, а затем произведение летало по столам кинокомпаний, безуспешно пытаясь найти себе пристанище. Дело дошло до того, что Майкл Дуглас (известный актёр и по совместительству сын Кирка) принялся активно искать продюсеров. Отца он не разочаровал и нашёл спасение в лице Сола Занца.

Джек Николсон в роли Рэндла Макмёрфи на кадре из фильма «Пролетая над гнездом кукушки»

Поиски актёров шли не менее мучительно, однако Джек Николсон — главная звезда конца 60-х, вызывающе дерзкий и харизматичный бунтарь — не оставил шансов другим претендентам. Его роль в «Последнем наряде» Хэла Эшби, где он сыграл грубого, но в то же время крайне чувствительного моряка, окончательно убедила, что перед нами идеальный изгой-бесчинник, запертый в лечебнице для душевнобольных. И действительно, неповторимая и тревожащая улыбка Николсона, неустрашимость и жизнелюбие героя — постепенно весь этот витальный и свободный дух душится репрессивными механизмами, а трансформации МакМёрфи от жизнерадостного дебошира до раздавленного овоща вызывают подлинный ужас и ощущение трагизма.

В тот момент Николсон уже четырежды номинировался на «Оскар»: актёр успел побыть и юристом-алкоголиком в «Беспечном ездоке», и мятущимся нефтяником в «Пяти лёгких пьесах», и элегантным детективом в «Китайском квартале», однако именно роль напористого и вольнолюбивого симулянта принесла ему долгожданную статуэтку. Триумф «Пролетая над гнездом кукушки» поднял артиста на пьедестал, а экранный образ привёл нас к неутешительному выводу: стоит только здравомыслящему человеку попасть в палату, как он непременно сойдет с ума. В последующих ролях Николсон не изменит своему амплуа безумца (чего стоит образ Джокера в «Бэтмене» Бёртона или криминального босса в «Отступниках» Скорсезе), но преодолеть заданную планку у него пока так и не вышло.

Беспринципная Рэтчед — самая инфернальная медсестра в вашей жизни

Луиз Флетчер в роли сестры Милдред Рэтчед на кадре из фильма «Пролетая над гнездом кукушки»

Образ исступленного безумца выразителен на контрасте с другой фигурой — хладнокровной медсестрой в исполнении Луизы Флетчер. Жестокая и непреклонная женщина регулирует распорядок дня, давит на пациентов и своевременно сдерживает выходки МакМёрфи. В этом неказистом облике старомодной женщины средних лет, читается универсальный образ слепой машины власти, беспринципного механизма, верящего в собственную эффективность. Её спокойствие и идеально уложенные волосы приводят в смятение, а портрет классической медсестры 40-х впервые обретает антагонистический оттенок: порядок здесь выглядит как несомненный монстр, психиатрическая помощь — как репрессивный аппарат. Луизу Флетчер режиссёр Форман встретил случайно, а увидев её в «Воры как мы» Роберта Олтмена, признался, что не мог оторвать от нее глаз. Сегодня удивительно осознавать, что столь сильная актриса с подобной энергетикой до роли Рэтчед ограничивалась лишь краткими появлениями на телевидении.

Больничный натурализм

Джек Николсон в роли Рэндла Макмёрфи на кадре из фильма «Пролетая над гнездом кукушки»

Ещё одно неоспоримое преимущество фильма — его совершенно самобытный мир, смешная, абсурдистская, но крайне тревожащая архитектура психбольницы, этакой микромодели общества. Форман выбрал реализм как главное стилевое решение. Мы смотрим на героев, отправленных на лоботомию и электросудорожную терапию, и испытываем ощущение всамделишного ужаса, живого присутствия — кадр осязаем и проницаем благодаря изумительной проработке мизансцены. Кривляния пациентов, облик обозлённых санитаров, а также фоновая музыка, якобы призванная расслабить, — всё это забрасывает нас в пространство клаустрофобии, постоянной тревоги и суеты. Мир психиатрической клиники бурлит и гремит: сеансы групповой терапии превращаются в шоу, по прихоти МакМёрфи в отделение приглашаются девушки, не пренебрегают и игрой в блэкджек. Акты разгулов и проявления свободы сменяются медицинской тиранией и дисциплинарными тактиками: замкнутые пространства, невозможность уединения и повторяющийся образ очередей как знаки больничной рутины и унификации. Неизменное ощущение присутствия: Форман поставил во главу угла реализм и сгладил во многом галлюцинаторный, психоделический характер романа, благодаря чему добился прямоты и буквальности в высказывании (дело ещё в том, что фильм снимали прямо в госпитале штата Орегон — психиатрической лечебнице, куда наведывались Джек Николсон и Луиза Флетчер, чтобы понаблюдать за сеансами групповой терапии). Логика кошмара сменилась на дистанцированный взгляд со стороны. Немудрено, что у Кизи мы видим события с точки зрения Вождя – глухонемого индейца, чьё воспалённое сознание задавало сюрреалистический характер истории.

Вечный конфликт через оптику 70-ых

Уилл Симпсон в роли Вождя на кадре из фильма «Пролетая над гнездом кукушки»

Картине Формана не потребовались годы мучительного ожидания, чтобы завоевать культовый статус и уважение. «Пролетая над гнездом кукушки» был и до сих пор остаётся кинематографическим событием — реалистичным, чувственным и дискуссионным. Самому же Кену Кизи об экранизации его романа не хотелось даже вспоминать — он отказался её смотреть, сказав, что крайне удручён тем направлением, которым пошёл Голливуд после отклонения его собственного сценария. Впрочем, это не так важно для картины, заработавшей пять статуэток «Оскар» в главных номинациях и навсегда застолбившей себе место в истории американского кино. Этот знаменитый фильм спустя 45 лет нисколько не потерял в драматическом воздействии — острота конфликта и трагизм переживания будут сильны всегда, пока лбами сталкиваются индивид и окаменелая общественная система.