Раскольников и Джеймс Бонд встречаются в "Глобусе"

СКН: Как образовался «Глобус-фильм», и почему все его проекты связаны с зарубежными партнерами?
Валерий Ермолаев: В 1990 году я ушел с поста замдиректора «Ленфильма» и решил открыть свою компанию совместно с английским коллегой, с которым мы вместе работали над кинопроектом «Джон Хьюз». Это многосерийный документальный фильме о Донецком угольном бассейне, основанном английским предпринимателем Джоном Хьюзом. Договорились об открытии двух компаний, одной в Петербурге, под названием «Globus film production», принадлежащей мне, и аналогичной – в Лондоне, нацеленной исключительно на русские проекты. Первый фильм компании довольно успешно прошел в Англии. И после этого в «Глобус» стали поступать заказы от Би-Би-Си. Это случилось быстро и неожиданно для меня, я даже не предполагал, что так скоро может начаться интересная работа. Предложений действительно было много, поскольку в начале перестройки к России был великий интерес зарубежных стран. Мы активно работали до 94 года, специализируясь на документальных и короткометражных лентах и видеофильмах для различных компаний.
СКН: Каким образом на вас выходили заказчики?
В.Е.: Через нашу английскую компанию. Киномир Лондона знал, что она работает с Россией, имеет офис в Петербурге и в Москве. Съемки приходилось организовывать по всей стране. Эти документальные фильмы были сложны по производству. Например, для проекта «Голубая революция» нам приходилось организовывать съемки в Балтийском море, где были запуски ракет, стрельба из орудий. По тем временам это была запретная зона, тем не менее, нам пошли навстречу и особых административных сложностей не было.
СКН: Когда вы рискнули перейти на художественный проект?
В.Е.: В 94 году мы стали работать над картиной «Джеймс Бонд. Золотой глаз». Производящая компания нашла нас по рекомендации Лондона. Они выбирали одну из трех компаний: «Ленфильм», «ТриТэ» или «Глобус». И здесь я впервые столкнулся с конкуренцией, так как малобютжетными фильмами, которые мы раньше делали, мало интересовались другие студии. Отбирать компаньона приехала большая команда из Голливуда и Лондона. Прибыл Майкл Вилсон, президент компании Metro Goldwin Myer, чтобы познакомиться с тем, с кем будет работать. Я до сих пор не могу понять, почему они выбрали именно нас. Мне кажется, что тогда западные кинематографисты делали свои первые шаги на наших просторах, и они боялись сталкиваться с незнакомыми людьми и незнакомыми компаниями. Наша компания за 3-4 года успела наработать имидж и определенное отношение Запада, что, конечно, могло перетянуть чашу весов. Как мне стало потом известно, «EON Productions», которая занимается постановкой всех «Бондов», вела переговоры с компаниями, работавшими с нами, и получила от них устные рекомендации. И 94-95 годы мы работали над этим, самым большим, с организационной точки зрения, проектом Петербурга. Они снимали с размахом: 150 человек съемочной группы, декорации, большое количество техники, танки. К примеру, ограда на Мойке изготавливалась специально, чтобы на время заменить старинную решетку, через нее машины падали в воду. Сами съемки продолжались около трех недель, а подготовка к ним шла, наверное, год. Это была огромная школа жизни для всей нашей небольшой команды. На проекте работали, в основном, «ленфильмовские» люди, которые вместе со мной учились на протяжении нескольких лет на небольших английских проектах.
СКН: Вам приходится работать по западной модели. В чем ее главное отличие от нашего кинопроцесса?
В.Е.: Прежде всего – в организационных моментах. Мы понимаем, что это будет за кино до момента вступления в съемочный период, в подготовительный период; решаются все вопросы, так что на съемочной площадке не бывает неожиданностей. Никаких приступов «советскости» у наших людей не бывает, потому что все получают довольно приличные деньги.
СКН: Однако – «человек предполагает…», а, к примеру, скопление техники и появление неопознанных объектов на улицах города редко воспринимаются спокойно местным населением…
В.Е.: Да… Неожиданным и самым тяжелым моментом во время съемок «Джейса Бонда» была получасовая заминка на Дворцовой площади. Наши танки, готовые к действию, выстроились в ряд, и вдруг на площади образовалась манифестация студентов, не санкционированная городскими властями. Пришлось остановить съемки во избежание эксцессов.
СКН: На съемки «Бонда» в Петербург не приехали звезды…
В.Е.: В основном, это были съемки с английскими и нашими каскадерами и дублерами. От английской группы, я знаю, наши ребята получили признание и благодарность. Например, сцена падения людей в Мойку была сделана нашими кинематографистами. По технике выше всяких похвал.
СКН: Насколько известно, администрация города потребовала ознакомить ее с бюджетом картины…
В.Е.: Был момент, когда администрация центрального района, где, в основном, проходили съемки, попросила представить им примерный бюджет картины за тот период времени, что мы работали в Петербурге. По этому документу одни выплаты наемным работникам на картине составили 600 тысяч долларов. Эта сумма была значительной для людей и организаций, помогавших съемкам. Кроме того, компания «EON Productions» пожертвовала порядка 10 тысяч долларов в один из Детских домов.
СКН: Это был исключительный жест компании, или для нее это – правила хорошего тона?
В.Е.: Это обычная практика «EON Productions». Они всегда очень тщательно производят все расчеты с людьми и после съемок хотят иметь теоретическую возможность снова снимать на этом месте. От нас требовался полный отчет и представление различных актов от гор-властей, что мы привели в порядок объекты съемок.
СКН: А потом у Вас был «Онегин» Марты Файнс…
В.Е.: Он занял практически два года. Очень долго шли переговоры. Опять выбиралась российская студия-компаньон. Собрались представители компаний все тех же «ТриТэ», «Ленфильма» и «Глобуса» – и снова остановились на нас. Год мы выбирали натуру, исследуя пушкинские места. Съемки проходили не очень долго, поскольку снимать в Петербурге довольно дорого. Дорого содержать актеров, оплачивать дорогу и т.д. Поэтому многие эпизоды снимались в Англии.
СКН: Можно ли сравнить эту работу с организацией съемок «Бонда»?
В.Е.: На «Онегина» сил ушло больше. Во время съемок приходилось гасить свет в целом микрорайоне. Не было снега, нам приходилось сыпать искусственный снег на огромных площадях… За короткое время мы очень много сняли. В день у нас было по два-три объекта. Утром мы могли снимать в Лисьем Носу, а к обеду переместиться на съемки в Удельный парк. Перемещались естественно, с помощью ГАИ, иначе наш караван из 70-80 машин физически не смог бы доехать вовремя.
СКН: А что, у западных групп такой же ненормированный рабочий день, каким хвастаются наши кинематографисты?
В.Е.: Нет. На наших съемках рабочий день нормирован и для нас, и для них. Хотя было два момента, когда пришлось просить обе стороны немножко дольше поработать. На Западе подобные просьбы стоят намного дороже, поскольку существуют профсоюзы, которые за этим строго следят. У нас была работа, практически, за двойную оплату – мы задержали группу на четыре часа, причем по причине, от нас не зависящей. Рейф Файнс (исполнитель роли Онегина) почувствовал себя нехорошо.
СКН: После мировой премьеры «Евгения Онегина» в Петербурге вы занимались съемками рекламных роликов и документальных фильмов… А наступивший год подготовил для компании «Глобус» несколько дебютов. Впервые вы согласились на съемки отечественной картины, к тому же режиссера-дебютанта. Как вас уговорили взяться за этот проект?
В.Е.: Действительно, сейчас идут съемки картины «Игра в стиле модерн». Это любовная история по Бунину, любовь гусара к польской актрисе… Фильм снимает молодой режиссер Игорь Ефимов. А уговаривать меня не надо было. Образовалась довольно любопытная команда. С Ефимовым я познакомился 3 года назад, он приходил ко мне с этим сценарием, но тогда у нас не получилось. Хотя сценарий Натальи Чепик для этой картины был очень интересен. Московский продюсер Максим Коростышевский – очень серьезный человек, у него довольно трезвый взгляд на то, что он делает. А снимают этот фильм люди, которые уже работали со мной на многих проектах, поэтому на съемочной площадке нет русского кинематографического балагана – опозданий, невыездов…
СКН: Паралельно у Вас в работе другой проект, тоже новый для «Глобуса» – телевизионный проект Би-Би-Си «Преступление и наказание». Откуда такой интерес к русской классике у англичан?
В.Е.: Интерес к Достоевскому на Би-Би-Си не иссякал, как и к русским писателям вообще. Англичане в свое время снимали много сериалов о русской культуре и русских писателях, и время от времени они возвращаются к этой теме.
СКН: Как подбирается натура для съемок западных проектов?
В.Е.: В большинстве случаев, они не могут знать город и опираются на наш опыт, на знания Веры Зелинской, художника-постановщика, с которой я работаю на всех проектах. К примеру, в течение недели я фотографировал объекты, которые теоретически могли быть в этой картине – они выбирали натуру по снимкам. Что касается режиссера Джулиана Джаррольда – это неизвестный для нас человек. График, возможно, будет меняться, потому что есть огромное желание увеличить сроки съемок в Петербурге. И вообще, где снимать «Преступление и наказание», как не в городе Достоевского! Скорее всего, будут задействованы наши актеры, но на второстепенных ролях. Есть дни, когда массовка будет доходить до 800 человек, например, на объекте «рынок». Его нужно будет готовить очень тщательно…
СКН: Говорят, что и Рейф Файнс собирается совместно с «Глобусом» снимать свой дебют в кино по произведениям Достоевского…
В.Е.: Рейф заинтересовался Достоевским, наверное, в то же время, когда и Пушкиным. Снять фильм по Достоевскому – его старая идея, и я думаю, что он ее осуществит. Рейф – человек не-ожиданный. Два года назад он появился у меня под Новый год. Позвонил и сказал, что приезжает ко мне в Россию справлять Новый год. Так же неожиданно он позвонил еще раз и сказал, что едет к нам. Приехал в январе, гулял по местам героев Достоевского. Видно, ему нужна была какая-то подпитка аурой нашего города для продолжения работы над сценарием. Собирается приехать в Петербург во время белых ночей. Он в курсе, что Би-Би-Си тоже будет снимать картину по Достоевскому. Естественно, ему интересно, как это будет происходить.
Я думаю, что и мы скоро будем возвращаться к нашим классикам. Ситуация, вообще изменилась в лучшую сторону. Кинематограф всколыхнулся и получил возможность что-то делать. Большие компании в состоянии снимать большие фильмы. С другой стороны, стало возрождаться кино среднего бюджета, что тоже очень важно. Наш кинематограф – сложный, и попытки выйти на европейскую арену часто заканчиваются неудачей. Для нас есть два пути: либо гений, который поражает всех наповал, либо понимание европейского кинорынка. Если бы была возможность и много предложений, я бы с большим удовольствием работал над российскими фильмами. Люди, работающие профессионально, есть. Все зависит от сценария, режиссера и финансирования. Я думаю, еще года три – и наш кинематограф вырвется в Европу. Медленно, но он становится интересным для западного зрителя.