Кино на грани: рецензия на фильм «Отель Мумбаи: Противостояние»

Врач Дэвид со своей женой Захрой приезжает в отпуск в индийский город Мумбаи и селится в грандиозном фешенебельном отеле «Тадж-Махал». Там же работает не очень аккуратный, но смышлёный Аржун, и туда же позже заедет грозный российский бизнесмен Василий. Они пока не знают, что на берег города из Пакистана прибыл отряд боевиков, который очень скоро начнёт серию кровопролитных терактов по всему Мумбаи. И отель «Тадж-Махал» — одна из их главных целей.

Австралийский режиссёр Энтони Марас — человек со странным увлечением чужими национальными трагедиями (в 2011-м он уже снял короткометражку The Palace про турецкое вторжение на Кипр) — для своего полнометражного дебюта выбрал тему не самую простую и уж очень щепетильную. Ужасающий теракт в Индии, унёсший жизни более сотни человек и произошедший всего десяток лет назад, — раны с тех пор ещё не успели зажить, и любое неправильное движение, неверная интонация или, не дай бог, романтизация событий может больно срезонировать с выжившими и очевидцами тех событий. И оттого лишь интереснее, что Марас — вместо того чтобы от трагедии дистанцироваться — постоянно ходит на грани.

Его «Отель Мумбаи» жесток и беспринципен: в лучшие моменты он напоминает открывающую сцену спилберговского «Мюнхена», разве что растянутую на весь фильм. Отсчёт погибших Марас ведёт с почти эксплуатационной хладнокровностью, не пытаясь отвернуться от вида крови и оставить убийства за кадром. За это некоторые западные критики уже успели режиссёра пожурить: мол, неэтично и неправильно превращать горе тысяч людей в макабрический аттракцион. Вот только едва ли жестокость «Отеля Мумбаи» можно назвать хоть сколько-нибудь развлекательной: её циничность и холодный расчёт скорее устрашают и отталкивают. Фильм не смакует насилие и не устраивает из теракта фейерверк кишок и крови — каждый точный выстрел здесь как болезненный укол, напоминание, что зло всё ещё здесь, рядом, его не смягчить киношным пафосом и горькими голливудскими слезами.

Это самое зло Марас, к слову, не обезличивает, как принято в таких фильмах. Его террористы — не какая-то там абстрактная смертоносная сила, выпускающая лишь грохот пуль и религиозные возгласы (хотя и этого здесь хватает). Это вполне живые люди, за которыми фильм следит не реже, чем за их жертвами. Они шутят, злятся, а один из них в кульминационный момент и вовсе срывается, начинает протяжно выть о вселенской несправедливости. Но как бы человечно фильм ни показывал убийц, его сложно заподозрить в симпатии к ним — напротив, такой диссонанс делает их действия ещё страшнее и бессмысленнее. И провоцирует вопросы, которые большинство картин о терактах оставляет на фоне, концентрируясь на личных трагедиях: это как же сильно нужно промыть людям мозги, чтобы человек, способный на одни чувства, полностью лишался других, перекрывая их сомнительной религиозной идеей?

«Отель Мумбаи», конечно же, не даёт никаких ответов — фильм вообще сильнее всего раскрывается в своих безмолвных сценах. Режиссёру гораздо интереснее работать с саспенсом, естественной пластикой событий, нежели с драматизированными (и полностью выдуманными) историями отдельных героев. В них он начинает оступаться, уводить фильм к той самой голливудской слезливости, на фоне которой он так выгодно отличается в другие моменты: ведь если вдруг не сказать, что у героя есть дома (или даже в самом отеле) семья, то зритель ну никак не сможет ему сопереживать. В итоге среди всех персонажей самым интересным выглядит российский бизнесмен Василий (его играет заслуженный злодей Голливуда Джейсон Айзекс) — чересчур остроумный и едкий для своих обстоятельств, самоуверенный очаг героизма, даже на пороге смерти не теряющий возможности пошутить про мать одного из террористов.

Марас куда интереснее и мощнее показывает трагедию общую и национальную, нежели трагедию отдельных жертв, — и потому очень обидно, что чем дальше идёт фильм, тем сильнее он склоняется в сторону последней, к концу сводя всё к победным объятиям и горестным словам благодарности. На фоне очень «физического» портрета теракта его сентиментальность ощущается откровенной фальшью, неискренним включением чего-то обязательного, общепринятого, но фильму абсолютно чужеродного.

С 9 мая в кино.