Рецензия на фильм «Жестокая ночь» — кровавый боевик с Дэвидом Харбором в роли Санты-убийцы

Канун Рождества. Семейка Лайтстоунов собирается у домашнего очага матери-миллионерши (Беверли Д’Анджело). Ушлый сын Джейсон (Алекс Хэсселл) тащит на праздник бывшую жену Линду (Алексис Лодер) и малютку Труди (Леа Брэйди). А язвительная дочь магнатки Альва (Эди Паттерсон) уже учит бойфренда-лузера (Кэм Жиганде) и отпрыска-лоботряса Берта (Александр Эллиот) услужливо улыбаться бабушке. Оба наследника жаждут сердца и денег старой Гертруды, но их хитрый план с треском проваливается: дом захватывают вооружённые грабители под предводительством Скруджа (Джон Легуизамо). К счастью, в разгар нападения на крыше особняка неожиданно оказывается настоящий Санта-Клаус (Дэвид Харбор): он разочаровался в детях и мире вокруг, ушёл в запой и теперь с радостью готов выместить всю накопившуюся злобу на горе-преступниках.

Дэвид Харбор в роли Санты на кадре из фильма «Жестокая ночь»

«Жестокая ночь» — кино одного актёра. Пузатый, бородатый и явно нетрезвый персонаж Клауса многим обязан Дэвиду Харбору: появись на месте Санты голливудский идол с лощеной внешностью, вся магия вылетела бы в каминную трубу. Звезда «Очень странных дел» удивительным образом совмещает в себе сразу два прямо противоположных типажа — улыбчивого плюшевого мишки и маньяка из переулка. Его герой предпочитает алкоголь молоку, умеет зашивать колотые раны иголкой и ломать ноги кувалдами, а ещё без стыда блюёт из рождественской упряжки на головы безобидных прохожих. Впрочем, от этого лапландского здоровяка можно ждать не только тумаков, но и подарков. Благодаря актёрскому диапазону Харбора (а также попыткам авторов сделать кино неоправданно морализаторским) сам фильм постоянно клонится в сентиментальность. 

Дэвид Харбор в роли Санты на кадре из фильма «Жестокая ночь»

Если бы «Жестокую ночь» снял Тайка Вайтити — большой мастер совмещать циничный юмор с семейной драмой, — этот фокус сработал бы безупречно. Но режиссёр «Операции «Мёртвый снег»» Тимо Виркола, к сожалению или к счастью, всю свою карьеру отрывал конечности и разбрызгивал кровь в малобюджетном эксплотейшене и фильмах категории «Б». Так что любые попытки боевика с Харбором быть не только чёрной, но и рождественской комедией сгорают, как подержанные гирлянды. И вызывают неподдельное раздражение у зрителя: семейные признания у камина и воспоминания о трудном детстве (оказывается, грабители тоже плачут) звучат так коммерциализированно, что весь трэш-угар обесценивается в считаные минуты.

Дэвид Харбор в роли Санты на кадре из фильма «Жестокая ночь»

Благо, в какой-то момент «Жестокая ночь» вспоминает, ради чего все собрались у экранов, и перестаёт притворяться праздничным фильмом. В дело идут рождественские игрушки (их Санта, как правило, засовывает недоброжелателям прямо в глаза), упаковочная бумага (а ею закрывает кровоточащие раны) и гирлянды-удавки. Фильм начинает всё больше напоминать инфернальную версию «Один дома»: не просто так маленькая Труди признаётся в любви к классике с Маколеем Калкином и отбивается от врагов с помощью шаров для боулинга, сброшенных с чердака, и гвоздей, вбитых в лестницу. Правда, и сам Тимо Виркола обходится с наследием Криса Коламбуса по-своему: от безобидных на первый взгляд детских ловушек крови льётся не меньше, чем от праведных ударов кувалдой Санты. Не зря одним из продюсеров «Жестокой ночи» выступил Дэвид Литч — хореография экшена здесь интригует больше съёмки и уж тем более сюжета.

«Жестокая ночь» могла стать новой антирождественской классикой в духе «Гремлинов», но Харбору в костюме Санта-Клауса остаётся лишь покорно плестись в крохотной тени Гизмо. Для народной любви нужно что-то большее, чем кинокомиксовое насилие и пара туалетных шуток вперемешку с назойливыми моралями. Однако окровавленный фильм-подарок, пропахший перегаром и засохшей рвотой, всё ещё стоит десяти рафинированных праздничных драм — лучше провести ожидание Рождества с ним, чем с очередной докучливой экранизацией Диккенса.