Судьбу "38 попугаев" решили мартышка и удав

«Если бы кто-нибудь спросил меня, как делаются мультфильмы, я не смог бы ответить», – говорит 72-летний режиссёр киностудии «Союзмультфильм» Иван УФИМЦЕВ. Поверить в это невозможно. Ведь и «38 попугаев», и «Чьи в лесу шишки», и «Лошарик», и много других замечательных лент, удостоенных высоких наград на фестивалях анимационного кино – дело его рук.
СКН: Иван Васильевич, всё же позвольте озадачить вас подобным вопросом. Как обычно появлялись ваши фильмы?
И.У.: Сдуру!.. Однажды Григорий Остер, теперь классик, а тогда просто Гришка, притащил на студию «Союзмультфильм» сказку «38 попугаев». А там почему-то все нос от неё воротили. Сунули мне. Прочитал одну фразу: «А куда ты ползёшь?» – спросила Мартышка. «Сюда. Сюда ползу», – проворчал Удав…« Казалось бы, ничего особенного, но она так мне понравилась! Просто обалдеть как! И сделал фильм.
Что и говорить, мне невероятно повезло с командой. Великолепные актёры: Михаил Козаков, Василий Ливанов, Всеволод Ларионов, Надежда Румянцева. Художник-мультипликатор – Юрий Норштейн. Лучший оператор – Александр Жуковский, который вместе с Юрой снимал »Ёжика в тумане« и »Шанель«. Композитор – Владимир Шаинский. А художник-постановщик – Леонид Шварцман!
СКН: Что осталось за кадром?
И.У.: Сначала решили перенести действие во двор. Придумали портреты героев. Один – отличник-очкарик, другой – ремесленник… Посмотрели – скучновато. И сделали кукол такими, какими теперь вы их знаете, – более или менее настоящими зверями.
СКН: И сразу всё заладилось?
И.У.: Была ещё история с попугаем. Сперва Шварцман нарисовал его как обычного попугая: с длинным хвостом, крыльями. Посадил на ветку. Кукольники смастерили куклу. И тут вдруг выясняется, что мультипликаторам, благодаря которым персонажи »оживают«, работать с ней не с руки. Чего-то не хватает. Поразмыслили. Обрезали хвост, поставили болванку на лапки. И вот, нате-ка, перед нами тот, кого искали – хвастун, бахвал!
Как правило, для обычной »десятиминутки« изготовляется несколько экземпляров куклы. Одной-единственной бедняжке не выдержать испытаний, которым она подвергается во время съёмки, – не меньше 150-200 тысяч прикосновений! На эту куклу работают много специалистов. Слесарь сооружает специальные металлические шарниры, чтобы она была удобна в »обращении«, могла легко »двигаться«. Портной обшивает-одевает. Художник расписывает, и т.д. Быть может, возни с ней даже больше, чем с киноактёром.
Так вот, потом расставаться со всеми героями – Мартышкой, Слонёнком, Попугаем, Удавом – съёмочной группе очень не хотелось, и я попросил Гришу Остера: »Придумай что-нибудь ещё«. В итоге за »38 попугаями« последовало ещё девять серий: »Куда идёт Слонёнок«, »Привет Мартышке«, »Как лечить Удава« …
СКН: Что же не больше?
И.У.: За годы работы над теми десятью мы так набили руку, что очередной новый фильм могли бы делать с закрытыми глазами. От этого крайне устаешь.
Самое счастливое время – период замысла. Весь во власти фантазии, воображения. Идеи, догадки… А к финалу, когда фильм смонтирован, то, поверите ли, глаза бы мои на него не смотрели!
СКН: Сериал с нескучающей четвёркой друзей – далеко не единственная ваша работа. Вспомним остальные: »Рыжик«, »Осторожно, Шура!«, »Генерал Топтыгин«, »Ежик плюс Черепаха«, »Три лягушонка«, »Какой звук издает комар«, »Счастливый Григорий« – всего более 30-ти. Какой, по вашему мнению, самый удачный?
И.У.: Пожалуй, один из последних – »Деревенский водевиль«. Он был сделан лет шесть назад. Но, думаю, никто его так и не увидел. Фабула такова: в деревенский дом к хозяину попадает пингвин. Живет он в холодильнике. Его обнаруживает маленький спаниель и выводит во двор знакомить с остальными постояльцами. Тут и пес, и корова, и куры, и петух, вообразивший себя невесть кем. Пингвин помогает им наладить жизнь. Наконец, они приглашают его в свою компанию. Есть и любовь: у пингвина с курицами роман. Опозоренный, без перьев, петух удирает… По-моему, получился весьма симпатичный фильм.
СКН: Почему же он не дошел до широкого зрителя?
И.У.: В наши дни это риторический вопрос. Я работал в советские времена, когда создатели мультфильмов не имели никакого понятия о том, что происходит с их картинами: по фестивалям они ездили без нас, призы и медали за них получали не мы. Но тогда нам хотя бы было известно, где наши фильмы можно посмотреть. А теперь мы и этой информации лишены. Ну, где представлен сегодняшний день российской мультипликации? Увы, этот день не виден…
СКН: Для кого в первую очередь ставите фильмы?
И.У.: Для ребят от шести лет и… после 50-ти. Одни – настоящие дети. Другие впадают в детство. И у тех, и у других особенно живое, обострённое восприятие – на основе чувства.
СКН: Эмоциональное воздействие – главное?
И.У.: Прежде вcего, вне сомнения, фильм должен пробиться к сердцу. Уверен, профессионально сделанная, искренняя картина обязательно найдет отклик у зрителя. Я ведь потому и взялся, скажем, за сказки Григория Остера, что в их системе образов, в каждом герое заложена, казалось бы, и простая, и сложная мысль. Иначе я не представляю свою работу.
СКН: Вернемся на десятилетия назад. Какой счастливый ветер занес вас на студию »Союзмультфильм«?
И.У.: Как-то летом в Центральном детском театре раздался звонок. »Иван Васильевич?« – »Я вас слушаю« – »Не хотели бы снять фильм на «Союзмультфильме»?« Я оторопел. Это все равно, как если бы человеку, никогда не державшему в руках виолончель, предложили на ней сыграть. Но, очевидно, от растерянности согласился: »Почему бы не попробовать?«
Первый фильм »Вот какие чудеса« (1964) вышел комом. Меня чуть не выгнали со студии. А второй – »Чьи в лесу шишки« (1965), который я сделал с оператором (теперь он режиссер) Михаилом Каменецким, на международном кинофестивале мультипликационных фильмов во Франции неожиданно получил серебряную медаль. И меня решили оставить.
СКН: Кто придумал главного героя из вашего чудесного давнего мультфильма »Лошарик«?
И.У.: Сапгир, Цыферов. Вы меня спросили о самом больном. »Лошарик« – это один из самых изумительных, истинно кукольных сценариев. И съёмочная группа собралась прекрасная. Однако тем, как сделан фильм, я недоволен. До сих пор не могу вспоминать об этом без сожаления. Хотя и горд тем, что »Лошарик« понравился тогда ещё не знаменитому композитору Альфреду Шнитке. Эх, взять бы другого художника! Впрочем, не буду кого-либо винить. Сам виноват, что проморгал.
СКН: Вы не очень охотно делали рисованные мультфильмы. Почему?
И.У.: Кукольный фильм дает больший простор для импровизации, а для меня это самое дорогое в творчестве. Причем импровизировать можно каждый день. Кроме того, в кукле есть какое-то отдалённое подобие живого существа. И, конечно, мне доставляет невероятное удовольствие работа с актерами.
СКН: По сравнению с рисованными фильмами, кукольных анимаций, ставших классикой не так много: »Козлёнок, который считал до десяти« Владимира Дегтярева, »Варежка« и сериал с Крокодилом Геной и его друзьями Романа Качанова, ваши работы, пластилиновый мир Александра Татарского – »Пластилиновая ворона« и »Падал прошлогодний снег«…
И.У.: Действительно, их меньше, чем рисованных. Процесс создания кукольного фильма – более трудоемкий, кропотливый, занимает больше времени.
Кроме того, ведь отбирались-то лучшие фильмы. По принципу – что ближе детям. И здесь существовали подводные камни. Уже под конец жизни понял, что таится за ними. Режиссеру, занимающемуся постановкой фильмов для детей, ничто человеческое не чуждо. Ему тоже хочется медалей, премий, оклада повыше или хотя бы хорошей рецензии. Словом, всяких тщеславных и материальных знаков внимания за свой труд. Однако и медали, и рецензии дают и пишут вовсе не дети, а их родители. И вот, где-то на подсознательном уровне (ловишь себя на этом уже потом) срабатывает: сделаю-ка я так, чтобы и с мамой, и папой поиграть, покажу, что я умный взрослый человек, не лаптем щи хлебал. Эти »ножницы" очень часто дают о себе знать. Не поддаться этому довольно тонкому обольщению весьма трудного. Но по силам: надо просто забыть о том, что тебе уже далеко за двадцать и ты что-то понимаешь в своем ремесле.