Визионерская мистическая драма: рецензия на фильм «Вход в пустоту»

Оскар и Линда – брат и сестра, околачивающиеся в современном Токио. Оскар – наркоман и мелкий драгдилер. Линда – стриптизерша в местном ночном клубе. Когда Оскара убивают полицейские, его душа отделяется от тела, и уже с того света он присматривает за сестрой, которой когда-то пообещал, что никогда ее не бросит.

После «Необратимости» (2002) Ноэ записали в список самых многообещающих режиссеров нового десятилетия. После «Входа в пустоту» начинает казаться, что он, скорее, последний режиссер девяностых с их оголтелым романтизмом, каким-то чудом выживший в нулевые с их трезвостью и стерильностью. Мигающие огни ночного «киберпанковского» Токио, вспышки ослепительного света, сменяющиеся тьмой; анилиновые наркотические глюки; злачный отель “Love Hotel”, где все любят друг друга в режиме нон-стоп; маниакальная субъективная камера, чье движение закручивается в такую воронку, что не у каждого выдержит вестибулярный аппарат…

Наконец, главные герои – юные брат и сестра, наркоман и стриптизерша, ангелы с грязными руками и невинными лицами, платонические любовники, чьи родители разбились в автокатастрофе (флэшбек прилагается), после чего дети поклялись никогда не бросать друг друга. Но мальчик погибает, камера наезжает на его мертвое тело, погружается в него, а потом резко выныривает на поверхность – и это уже не просто взгляд со стороны, это теперь воспарившая душа героя, который перед смертью заглядывал в «Тибетскую книгу мертвых». Эта душа еще здесь и ищет куда бы приткнуться, ползая по крышам, ныряя в трубы, погружаясь в источники света, заползая в постель к чужим людям, в постель к сестре, которая спит со своим боссом.

Весь этот «радикализм», призванный расширить наши зрачки и наше сознание, сейчас страшно немоден и катастрофически наивен, но упорство и агрессия, с которыми Ноэ пускается в свои эксперименты – играет с картинкой, светом, звуком, наплевав на избыточность, – достойны не только сочувствия. В этом мучительном фильме он сам как потерянная душа, не находящая себе места в сегодняшнем времени, неромантическом и совсем безыллюзорном, которое уже не только «разрушает все» (как говорилось в «Необратимости»), но и не оставляет своим жертвам шанса на перерождение.