Анатолий Кузнецов: «Было поверье, что через подушку пуля не пробивает»

Говорят, когда снимали фильм "Друг мой, Колька!", сначала были отобраны юные исполнители, а взрослых партнеров выбирали себе уже ребята. Порепетировав со старшими, они сами решали, с кем им удобнее и приятнее будет работать. Так, на роль шофера Руденко школьниками, занятыми в картине, был единогласно выбран Анатолий Кузнецов, в котором не было ничего актерского – просто крепкий надежный мужик, на которого можно положиться. За эти годы Кузнецовым сыграна масса замечательных ролей, а одна из них – красноармеец Федор Сухов – принесла ему мировую известность (с "Белым солнцем пустыни" он объехал 30 стран) и всенародную любовь.

-- Из какой вы семьи, Анатолий Борисович?

-- Из самой простой. Обнажаться не в моем духе. Но если вам так интересно: отец мой был певцом, последние годы пел в хоре Большого театра. Но родители его – крестьяне. Мои бабушка с дедушкой жили на Украине, в селе. Мать меня каждое лето туда возила , там война нас с ней и застала: немцы стояли уже на правом берегу Днепра, бомбили Киев. Помню зарево, полыхание, а по дороге под Запорожье нас обстреляли. Немцы уже из орудий били по поездам. Я насчитал 12 выстрелов. Все – недолет или перелет. Но все равно дыма в вагоне было много.

-- Вам было страшно?

-- Мы вообще-то попрощались (там еще родственица с дочкой ехали), обложились подушками, потому что было поверье, что через подушку пуля не пробивает, застревает. Смешно. Но чтобы я испытал большой страх – не помню. А возле станции Луговая я увидел воздушный бой. Из облаков выныривал наш "ястребок", а за ним – немец. А паровозы гудели – и это вот вынимало душу. Ужасное ощущение.

-- А отец был в это время на войне?

-- Отец был в морском ансамбле, ездил по фронтам с концертными бригадами. Однажды явился в морской форме. И для меня, еще ребенка, это было важно: я гордился, что отец – военный.

-- Родители дождались, что вы стали актером?

-- Дождались, слава Богу.

-- Братья или сестры у вас есть?

-- Родных нет, но мой двоюродный брат – известный актер Михаил Кузнецов, вы наверняка помните его по фильмам "Матрос Чижик", "Иван Грозный", "ЧП", "Россия молодая", а начинал он еще с "Машеньки" у Райзмана. Его собственный отец рано умер, и воспитанием Михаила занимался мой папа. Поэтому мы общались довольно тесно, и в какой-то мере это повлияло на мой выбор профессии. Вообще-то отец с первого класса определил меня в музыкальную школу по классу рояля. Потом я закончил курсы, голос прорезался. Куда идти? Атмосфера в доме была пропитана музыкой, и я поступил на вокальное отделение в училище им. Ипполитова-Иванова. Два года отучился, а педагог Смирнова, которая вела мастерство актера, всячески меня накачивала: поступайте в театральный. У нас часто бывали в гостях актеры, рассказывали про съемки, это рождало мечту о серьезном актерстве. Я был неопытный поступальщик, консультацию пропустил, первый тур тоже, но каким-то образом меня допустили сразу на третий и в Школе-студии МХАТ, и в Щукинском училище. В Вахтанговском мне сказали: "Мы знаем, что ты еще и в другое училище сдаешь", что меня страшно перепугало. Подумав, я по примеру брата выбрал мхатовскую школу. И не жалею. Это, например, было единственное училище, где преподавали манеры – как носить цилиндр, трость, как пользоваться столовыми приборами, как ухаживать за дамой. Я еще застал дух академизма, когда студент 1-го курса должен первым здороваться со студентами 2-го курса. В начале учебы нам сказали: "Проститесь со своими друзьями". И действительно – к девяти приезжаешь, потом мастерство, перерыв, опять мастерство. И так 4 года пролетели.

-- А когда в вашу жизнь вошло кино?

-- На 4-м курсе меня пригласили на съемки фильма "Опасные тропы", где главную роль играл Владимир Дружников, блистательный актер, которого, к сожалению, публика мало помнит. Особенно молодые журналисты – они вечно перепутают то фамилию старого актера, то названия фильмов. Ну, коли тебе надо писать об актере – потрудись: почитай, в видеотеку сходи. Ведь у нас были блистательные актеры и отличные фильмы. Пускай молодежь знает наших актеров. А то все сегодня воспитаны только на американской продукции, наших артистов забыли, а тех по именам помнят. Ну, это я так, к слову.
А как только я снялся в "Опасных тропах", меня пригласили сразу в два фильма – "Гость с Кубани" (главная роль, комбайнер) и "За витриной универмага".

-- Ну, пожив в деревне, вам комбайнера было, наверное, не трудно играть?

-- Почему-то, глядя на меня, многие считают, что я и гвоздя не могу забить, а я могу гораздо больше… Много умею готовить: могу и уху, и мясо пожарить, и шашлык хороший сделать. А вот насчет выпечки – пас.

-- Какая основная черта вашего характера?

-- Я был так застенчив! Качество ужасное! Многие из-за этого меня неправильно воспринимают. Думают, что я заносчив, чрезмерно горд, а на самом деле – это стеснительность, ненужная в актерском мире. Даже Станиславский говорил: актеру нужна доля "нахалюги".

-- Кто у вас в семье за что отвечает?

-- Я в основном отвечаю за жизнь на земле!

-- То есть на вас – зарабатывание денег?

-- Конечно.

-- Кто по профессии ваша жена?

-- По образованию-- режиссер, в свое время ее с распростертыми объятиями Иван Пырьев принял на "Мосфильм". Ей дали, как вновь пришедшему человеку, денег на две части, на проверку таланта. При этом выделили самых неважнецких людей в группу. И ей приходилось это преодолевать и достигать каких-то результатов. Она сняла короткометражку по рассказу Юрия Нагибина "Цветные сны". Но когда Никита Сергеевич начал громить художников (помните, в Манеже повел борьбу с чьей-то легкой руки?), она тоже угодила в число абстракционистов. На ней вместе с Михаилом Каликом решили отыграться – больше не нашли на "Мосфильме" никого, чтобы причислить к "махровым абстракционистам". Когда началась травля, Сергей Герасимов посоветовал: "Знаешь, уйди в кусты, посиди немного, авось, рассосется". И она ушла. Ее приняли на студию Горького, потом – на "Центрнаучфильм" в кино, и там она сказала свое слово. Но когда у нас родилась дочка, я сказал: "Хватит мучиться: "режиссируй" с дочерью, а я буду с "лопатой" ходить".

-- Чем занимается ваша дочь?

-- О дочери: она закончила МГУ, факультет истории искусств. Конечно, как отец я могу ошибаться, но у нее есть актерские данные, и мощные данные, посильнее, чем у многих, которых я наблюдаю. Но мы решили с мамой отвести ее в сторону: уж больно сейчас трудная жизнь. Два приступа у нее было с рыданиями: "Я хочу играть!" У мня прямо хватало сердце: мы, родители, часто решаем одно, а у молодых – свой путь. Мы были на одном фестивале, она увидела актеров со всеми их проявлениями и сказала: "Наверное, папа, я правильно сделала, что не пошла в актрисы". Ей уже было 26 лет. Она с мужем живет в Москве. Всю жизнь мы на заработки ездили по стране, а потом мечта начала сбываться – мы построили дом и в нем живем. На даче. В квартире бываю реже.

-- Но вы, я слышал, много делаете по дому, строгаете, пилите?

-- А на кого положиться? Приходится.

-- Где вы сейчас снимаетесь?

-- В сериале "Опер с Патриарших" – это продолжение фильма "На углу у Патриарших". Я там – положительный милиционер в чинах.

-- Какие еще планы?

-- Хочу вот в январе в Доме кино показать свою картину 20-летней давности, которую практически никто здесь не видел: она сделана в Чехии. Это "Гордубал" по повести Карела Чапека, где я сыграл крестьянина. Меня на нее пригласили как раз накануне того, как Эльдар Рязанов хотел мне дать роль председателя кооператива в фильме "Гараж". Но я ему объяснил, какое у меня предложение (а он единственный из моих знакомых, кто читал эту вещь). И он благословил меня. Председателя кооператива сыграл в итоге Валя Гафт.
Снялся я в этой картине, и однажды строгая редактор из Госкино Кокорева встречает меня и говорит, что была в Ирландии и видела "Гордубала" (он получил на том смотре премию за операторскую работу): "Толя, вы так тонко там сыграли! Я написала об этом статью в "Советский экран". И дала мне рукопись прочитать. Потом жду-жду, а статья все не выходит. Оказалось, что кто-то "наверху" высказался против "Гордубала", усмотрев в нем что-то антисоветское. И фильм к нам не попал, хотя другие ленты с участием советских актеров мы покупали, шел обмен. Вот теперь я и хочу вытащить эту картину и хотя бы спустя время показать нашей публике. Ведь существует довольно много зарубежных лент с нашими актерами, не известных русскому зрителю.

-- Вы много поездили с "Белым солнцем пустыни" по миру. Была ли где-то неожиданная реакция на него?

-- Фильм везде воспринимали великолепно. Разве что в Марокко его вдруг запретили показывать. Наверное, потому, что у тамошнего правителя Хасана II было всего две жены, а у моего героя Сухова – целый гарем.

-- А правда, что существовал лже-Кузнецов и выступал по стране под вашим именем?

-- Да, был у меня приятель, актер не очень известный. Говорят, что мы с ним похожи. Этим сходством он и воспользовался. Разъезжал с гастролями по глубинке, рассказывал о съемках "Белого солнца пустыни" и крутил романы с провинциальными барышнями. От одной из них я однажды и получил письмо: "Дорого мой Толик, я согласна. Скоро приеду, осталось только шифоньер продать. Денег на первое время нам хватит". А на конверте – штамп города, в котором я отродясь не был…