Бахтиер Худойназаров: Берлинский режиссер из Советского Союза

28 апреля в очередной раз будет вручаться Национальная премия российской Академии "Ника"… Фильм "Лунный папа" Бахтиера Худойназарова рассматривается академиками сразу в четырех номинациях: как "лучший игровой фильм", "за лучшую режиссерскую работу", "за лучший сценарий" (Ираклий Квирикадзе при участии Бахтиера) и "за лучшую женскую роль" (Чулпан Хаматова). Режиссер, объединивший в своей сказке несколько стран, как при производстве, так и визуально на экране, сам родился на окраине советской империи, как тогда говорили, в душном городе – Душанбе. За образованием отправился в столицу. За самоутверждением – в Берлин, где теперь живет и снимает кино.

-- Бахтиер, можно спросить вас сразу о главном? Что для вас "Ника"?

-- Как для любого кинематографиста, "Ника" – главная кинематографическая премия страны, и это не только приятная процедура, но и престижное соревнование. На самом деле я отношусь к любым премиям спокойно и даже "Нику" не считаю чем-то событийным.

-- И все-таки: спортивный интерес, азарт?

-- Азарт возникает только на съемочной площадке. Не здесь.

-- Если вам повезет с "Никой", как отнесутся к награде ваши зарубежные коллеги?

-- Подчеркиваю – здесь "Ника" почетна. Там, к сожалению, пока нет. "О, да, замечательно", – скажут мне и ровно через две минуты забудут. До сих пор "Ника" остается национальной премией. Будет ли она интернациональной – зависит от всех наших кинематографистов. Надо что-то сделать, чтобы мнение Российской Академии уважали в мире. Но ведь не только нас "опускают", возьмите, еврооскар – "Феликс"… Правда, это плохое утешение..

-- В дебютном фильме "Братан", снятом более 10-ти лет назад, вы рассказали историю двух братьев, исколесивших страну в поисках своего дома. И безрезультатно. Именно с этим фильмом вы эмигрировали из страны. Символично?

-- Вы поднимаете слишком серьезный разговор. И долгий. Я живу в Германии уже 10 лет и не пережил развал страны. Так, наблюдал со стороны. В свое время понял, что не смогу жить в СССР и надо уехать, чтобы сохранить себя. Я считаю, что это не побег. Меня пригласили работать за границу в то время, когда здесь снимать было невозможно, и я, естественно, согласился. И хотя мое становление произошло там, все мои мысли оставались и остаются здесь. Во что такой симбиоз выльется – не знаю до сих пор.

-- Режиссером какой страны вы себя считаете, чувствуете?

-- Не знаю. Наверное, неправильно называть меня только российским, точнее – советским, так как я воспитан советской школой. Европейским? Сомнительно. Сейчас многих моих коллег соотносят с городом, с местом жительства. Так что получается, что я берлинский режиссер. Согласитесь, город многое говорит за человека. Когда слышите: "питерский или московский режиссер", – сразу чувствуете разницу – влияние города…

-- И каково влияние Берлина?

-- Энергетика города огромна. Здесь все занимаются "строительством" культуры. Ведь немецкая культура была разрушена войной и самими немцами, и здесь все время что-то восстанавливается, собирается, открывается… На этом фоне я востребован. Снимаю кино и преподаю в киношколе. Правда, на английском языке. А вот немецким до сих пор владею хуже.

-- Что вы делаете теперь? Собираетесь ли работать еще с нашими артистами, продюсерами?

-- Я вообще предпочитаю собирать интернациональные проекты. И хочу, чтобы участвовала российская сторона, и делаю подобные предложения. Думаю, что это важно не только для меня лично, но и для кинематографа в целом, ведь с тем же "Лунным папой" Россия вышла на международный уровень.
Только что предложил одной российской компании проект под названием "Живая рыба". Пока не хочу раскрывать карты. И еще собираюсь снять в России небольшую картину. Долго, долго искали материал и, наконец, нашли то, что нужно. Это очень важный проект для нас с Ираклием Квирикадзе.

-- Опять поиграете в сказку?

-- На этот раз совершенно серьезно и поучительно. История о любви отца к детям, но все не так просто: чтобы ее завоевать, надо многое сделать… Будет и современная сказка, но это другой фильм под названием "Лео". Я опять собрал интернациональный состав из Италии, Германии, Австрии. А вот российского участия, к сожалению, нет.

-- Звезды будут? Насколько это важно для вас?

-- Честно говоря, я не гонюсь за звездами. Нет такой необходимости. Я всегда ищу в актере человека, чувствующего во мне нехватку "струн", способного стать недостающей "струной" и дополнить собой полный семиструнный лад. Иногда подобное происходит, иногда нет. В "Лео" я хотел бы увидеть звезду итальянского кино (но не общеевропейского) Серджио Кастеллито. Идут переговоры, чем они закончатся – не знаю.

-- Имеет ли для вас значение мнение наших критиков?

-- Я дорожу мнением журналистов и внимательно читаю все, что пишут о моих фильмах. Знаю, что общий фон прессы по "Лунному папе" был хороший, а для меня это – знак, что работаю в правильном направлении.