Долг, обещание, преданность: рецензия на фильм «Переводчик» Гая Ричи

Афганистан, март 2018 года. Переводчик Ахмед (Дар Салим) спасает жизнь сержанту Джону Кинли (Джилленхол). Вернувшись на родину, Кинли узнаёт, что Ахмеду и его семье до сих пор не дали американское гражданство. Он решает вернуться и вызволить товарища, находящегося под угрозой.

Джейк Джилленхол в роли Джона Кинли на кадре из фильма «Переводчик»

Новый проект неуловимого Гая Ричи, каждый год исследующего один жанр за другим, начинается с нескольких исторических дисклеймеров. В ответ на теракт 11 сентября 2001 года США вступили в военный конфликт с Афганистаном и радикальным террористическим движением. К 2011 году по указу властей были наняты 50 тысяч местных переводчиков — носителей местных языков, которым после успешной военной кампании обещали гражданство США. Четырнадцатый по счёту фильм Ричи «Переводчик» (в оригинале The Covenant, или «Договор») не переосмысляет прошлое, а с завидным энтузиазмом исследует вопросы долга и человечности, которые в наше время приобрели статус редкого и извращённого ископаемого.

Спустя 17 лет после начала конфликта сержант Джон Кинли — собирательный образ десятков тысяч военных — теряет одного из своих переводчиков перед важной миссией. Герою тут же находят замену в лице острого на язык автомеханика Ахмеда. Перед взводом Кинли стоит непростая задача обнаружения и уничтожения взрывоопасных объектов и складов боеприпасов, принадлежащих террористам. Попавшись в западню, Кинли оказывается серьёзно ранен. Ахмед берёт на себя задачу доставить сержанта к своим, пройдя километры враждебной территории без связи, воды и других жизненно необходимых средств.

Дар Салим в роли Ахмеда на кадре из фильма «Переводчик»

Ричи вместе с давними коллегами Айвэном Эткинсоном и Марном Дэвисом («Джентльмены», «Гнев человеческий») впервые заходит на территорию военной драмы на Ближнем Востоке. Ричи до сих пор архаично считает его «делом тонким»: сменив «Арабскую ночь» из ремейка «Аладдина» на кровь и песок прямо противоположного и антисказочного террора, постановщик делает упор на личные истории. При этом Ричи стремится избежать заранее готовых обвинений в безудержном патриотизме и мечтах о колониализме, но плохо в этом преуспевает. Присвоив картине пафосный никнейм во избежание ошибок — в оригинале звучит как «Договор Гая Ричи», — автор снабжает кино банальными и околомасштабными перестрелками, не запоминающимися элементами триллера и драмы, лишёнными любой идентичности.

После чудесного спасения Кинли просыпается в Штатах, пытаясь вернуться к нормальной жизни с женой (Эмили Бичем) и двумя детьми. Из головы не выходит прячущийся от террористов Ахмед, пожертвовавший своей свободой ради товарища. Вторую половину ленты Кинли обзванивает иммиграционные службы, чтобы добиться визы для Ахмеда, но попадает в кошмарный лимб из отказов и мелодий в ожидании ответа оператора. Задействовав все возможные контакты, сержант заручается поддержкой комичного Джонни Ли Миллера, а также выпускника «Голодных игр» Александра Людвига и звезды «Пацанов» Энтони Старра. Всем троим он напоминает о чести и долге, без которых существовать в этой профессии решительно невозможно. 

Дар Салим в роли Ахмеда на кадре из фильма «Переводчик»

Последние полчаса «Переводчик» уходит в минимальный отрыв, а именно в сумбурное и неуклюжее пародирование всех боевиков категории «Б», вместе взятых. Происходящее будет напоминать прохождение лёгкого уровня видеоигры или посредственный клип из нулевых: и снова взрывы, и снова волшебные союзники, спускающиеся с небес, протягивающие руку, уносящие на вертолёте. Суровый Джилленхол мысленно вспоминает времена «Морпехов», однако здешний текст не позволяет раскрыться персонажу Кинли, кроме заученных фраз и стандартных гневных криков, которыми так славился актёр. Оставив всякие надежды взять «Оскар», Джилленхол заметно сдал позиции и начал работать с авторами другого порядка, поместив Ричи по соседству с Майклом Бэем. Настоящим эмоциональным центром «Переводчика» стоит считать Дара Салима — блестящая работа, полная нюансов и стоицизма, про которые Ричи со всей брутальностью не удосуживается вспомнить, успевает лишь подсветить в редкие и трогательные моменты. «Я не перевожу, я интерпретирую», — Ахмед в одной из сцен. Его борьба с террористами обусловлена личной потерей убитого сына, и Кинли частично напоминает ему о самоотверженности и бесстрашии, на которые способны люди в минуты даже самого дикого отчаяния.

Запустив календарный год бойкой «Операцией “Фортуна”», Ричи опять натянул непроницаемую маску, стиснул зубы, свёл скулы, моментально поскучнел, посерел и сошёл за ретрограда. В августе 2021 года США полностью покинули Афганистан, режиссёр тихо сомневается, а стоило ли уходить, чем выносит приговор своему бездушному кукольному шутеру, который не спасут даже титры с ностальгическими фотографиями реальных ветеранов боевых действий.