Испанский ответ «После»: рецензия на подростковый хит «Наша вина»

С момента выхода «Твоей вины» — второй экранизации романтической трилогии писательницы Мерседес Рон — прошло немало событий. Во-первых, между исполнителями главных ролей Николь Уоллес и Габриэлем Геварой произошла настоящая закадровая драма: во время очередного промотура актеры вели себя довольно прохладно, а затем и вовсе отписались друг от друга в социальных сетях. Работа на площадке «Нашей вины» шла ужасно напряженно, режиссер фильма Доминго Гонсалес вынужденно взял на себя роль медиатора. Во-вторых, на Amazon Prime Video вышла британская версия «Моей вины», которая перенесла знаковые события рассказа в Лондон, сделав главными героями сына английского мецената и американку из простой семьи. И пока новая версия «виноватой» трилогии только набирает обороты, испанский оригинал окончательно прощается со зрителями — на радость измученным скандалами актерам и всей съемочной команде. 

Николь Уоллес в роли Ноа на кадре из фильма «Наша вина»

С момента финала «Твоей вины» прошло четыре года. После тяжелого, эмоционального разрыва Ник (Габриэль Гевара) и Ноа (Николь Уоллес) — сводные брат и сестра, чьи отец и мать решили связать себя узами брака, — расходятся по разным дорогам: девушка уезжает учиться в колледж, а парень берет бразды управления отцовской фирмой. Новой возлюбленной Ника становится амбициозная юристка София (Габриэла Эндрада), с которой родители так упорно пытались его свести. Ноа же остается одна. Все меняется, когда близкие друзья бывших влюбленных решают сыграть свадьбу, — на пути домой девушка встречает загадочного незнакомца Саймона (Фран Морсильо), он оказывает ей недвусмысленные знаки внимания. Однако долгожданная встреча с возмужавшим Ником заставляет Ноа забыть о существовании других мужчин, при этом сам парень, кажется, совсем не заинтересован в обществе сводной сестры. Вместе с Ником в жизнь Ноа возвращаются семья, маленькая приемная сестра и Майкл (Хавьер Моргаде), который много лет назад воспользовался ее уязвимостью.

Николь Уоллес в роли Ноа на кадре из фильма «Наша вина»

Заключительная часть испанской трилогии «Наша вина» оказалась такой же сумбурной, как и непосредственно процесс ее создания. Совпадение или нет, но общего экранного времени у исполнителей главных ролей и правда на редкость мало. Ник продолжает держать обиду на Ноа ровно так же, как и на смертельно больную мать, которая бросила его в далеком прошлом. Вылезти из панциря детских комплексов — задача непростая, но в случае нашего героя-ловеласа абсолютно невыполнимая: Ник хладнокровно травит двух самых важных женщин в его жизни, рискуя остаться в гордом одиночестве. Вдохнуть жизнь в потухшую страсть пары, как это часто бывает, помогает любовный треугольник. В роли Джейкоба из «Сумерек» или Тревора из сиквела «После» — кому как нравится — на этот раз выступает технологический гений Саймон, ему с самого начала уготована участь абсолютно бесполезной «мебели», красиво стоящей в углу и заполняющей собой пространство в кадре. 

Николь Уоллес в роли Ноа на кадре из фильма «Наша вина»

Впрочем, самые важные события в этот раз происходят не в отношениях главных героев, а за их пределами. Ник примеряет на себя костюм Кристиана Грея из «Пятидесяти оттенков серого» и пытается спасти семейную компанию, акции которой то и дело скачут из-за его же скандальной репутации и слишком радикальных решений. Как итог юный миллиардер вынужден вечно выбирать между долгом и чувствами, любовью всей жизни (Ноа) и идеальной трофейной женой (София) — все по заветам романов Джейн Остин. Впрочем, уровень конфликта в фильме до классики английской литературы явно не дотягивает, да и сами создатели, очевидно, к этому не стремятся. Любое недопонимание, сложная ситуация в «Нашей вине» разрешается откровениями не духовными, а телесными. Горячий испанский темперамент всегда побеждает холодный разум, глубина чувств измеряется качеством интимной близости, а важные жизненные решения принимаются под влиянием гормонов. 

Как и предыдущая часть, «Наша вина» во многом кажется продуктом эпохи телевизионных мыльных опер, где каждая вторая сцена заканчивается драматичным плот-твистом — скрытой беременностью, смертельной болезнью близкого родственника или внезапным появлением старого заклятого врага. Сюжет качает зрителей на бесконечных эмоциональных качелях не хуже «Санта-Барбары» или другого аргентинского хита, «Дикого ангела». К счастью, в случае «виноватой» трилогии масштаб любовных перипетий ограничен не только хронометражем, но и литературной формой, которая задает свои правила. Впрочем, в данном случае даже поклонники книг во многом остались недовольны тем, какой получилась экранизация. «Моя вина» и «Твоя вина» подкупали невероятной эмоциональной вовлеченностью Ника в Ноа и наоборот, адреналиновыми гонками на спорткарах, темными тайнами прошлого, драками до последней капли крови и неискоренимой верой в любовь до гроба. «Наша вина», увы, не предлагает ничего из вышеперечисленного, откровенно паразитируя на уже «прогретых» фанатах, готовых стерпеть любое качество материала.