Рецензия на фильм «Собачья жара»

Настоятельно рекомендуется посмотреть "Собачью жару" тем, кого не смущает логика дебютанта: "Для меня никогда не было вопроса в том, насколько можно грузить зрителя. Скорей, он в том, насколько много реальности я способен использовать". Если вас не смущает реальность, тогда нипочем никакой вислый зад или вислый бюст в кадре, мертвый пес или рвота, или сексуальная оргия. Главное, чтобы в кадр они попадали не ради самих себя, не самодостаточно, а для емкости, для того чтобы все сошлось, чтобы реальность была едина до предела, до рвоты, до вислого зада и мертвого пса.

Неправду говорят, что жара в фильме ведет к насилию. Насилие тут не ключ - есть немного, но им не кончается и не начинается. Потные шеи символизируют лишь, как их всех там припекло - всех по-разному, но целиком. Это у самой юной парочки с первым парнем на деревне и тамошней первой красавицей проблема еще смешная, телесная - типа войны полов. Но у чуть более взрослой одиночки все уже в целом хуже - никого нет, и она чокнулась. Еще более взрослая одиночка не чокнулась, но в отсутствие положенных детей ее бьет смертным боем молодой полюбовник. Взрослая пара похоронила маленького ребенка, самый старый похоронил жену, и никто из присутствующих не знает, как жить дальше вообще, от забора и до обеда.

Ульрих Зайдль однако вовсе не злоупотребляет дешевым символизмом. Вышеприведенная информация о персонажах поступает совсем не из диалогов или монтажных фраз. Только начало смонтировано риторически, как коллекция загорающих, в разной степени голых, стройных и страшных и улегшихся, где ни попадя. Но этот монтаж - юмористическая затравка, суть же выражена по-другому, без риторики, лишь накапливаясь внутри каждого кадра. Недаром до сей поры Зайдль пребывал в документалистах и на "Собачьей жаре" работал практически без сценария. Не зря большинство ролей исполняют непрофессионалы.

Фильм весь построен на отказе от дублирования мыслей словами и телодвижениями. Если старик, соколиный глаз, подметавший двор до пылинки, потом вынес себе раскладушку на солнце, прилег, а потом вдруг встал, подставил к забору газонокосилку, включил на полную мощность, ушел в дом и плотно запер дверь, этого вполне достаточно, чтобы засмеяться. Ведь до газонокосилки все время было слышно, как за забором семейная пара ругается и ругается: "Ты шлюхой была, когда я тебя взял в секретарши. - А ты мне жизнь загубил". Слышно было все это и на раскладушке, и около двери. Значит, в кадре не будет ни семейной пары, ни раздраженной физиономии старика.

Отказ от дублирования возможен за счет сплошных косвенных улик, то есть мельчайших наблюдений за переменами в окружающей среде, за сиюминутными реакциями персонажей на эти перемены и друг на друга. Чем мельче наблюдения, тем внимательней фильм их ловит. Чем больше их накопится, тем яснее, что происходит не только сию минуту и не только с этими персонажами. Все отказы нужны в пользу максимума информации.

Зато со временем теннисный мячик, который кидает и кидает муж, чья жена трахается с массажистом у него на глазах, поскольку они развелись, когда их дочка попала под машину, максимально убедительно дает понять в муже присутствие духа. Не меньшей одухотворенностью страдает стриптиз, устроенный домработницей старику в день его золотой свадьбы с покойной женой - лишь благодаря тому, что сопровождается это вроде бы жалкое раздевание общеизвестной прелюдией Шопена. Классическая прелюдия исполнена в ритме танго, что для профессионалов как бы не менее постыдно. Удвоенный стыд оборачивается своей противоположностью - радостью и свободой, достижение так называемого "символизма" - максимумом убедительности.

Реальность "Собачьей жары" едина в том, что припекает всех, даже если они никогда это не поймут. Выгрести можно в зависимости от понимания. Старики, разведенные, одиночка с любовником, в общем, выгребли. Охранник, чокнутая и молодая парочка - пока нет, хотя шанс им даден. Охранник оказался непрофессионалом, чокнутую изнасиловали, первая красавица рассталась с первым парнем на деревне. Но опять же всех без исключения припекает не что-нибудь, а так называемая маткультура. Гораздо больше усилий, чем эмоции, старость и смерть, требуют согласно фильму уход за "Саабом", "Электролюксом", "Икеей" и "Панасоником", полами с подогревом. Таким образом, в этом сезоне вслед за "Пианисткой" "Собачья жара" утверждает сплошные староевропейские гуманитарные ценности на уровне художественной убедительности, почти хроникально-документальном.

Текст: Екатерина Тарханова