Из жизни сук и надувных шариков

Камертоном VII Международного правозащитного кинофестиваля «Сталкер» стала пронзительная музыкальная тема из «Списка Шиндлера». Она сопровождала выход на сцену именитых гостей и создателей фильмов, буквально пробивая эмоциональную «броню» зрительного зала… Заполненный, в основном, пенсионерами, он отвечал на экранную боль шелестом бумажек, пакетов, спонтанно возникающими перебранками и комментариями. Слишком долго отучали народ от хорошего кино, да и вообще от культурного поведения в зале. Идет, например игровая «Двенадцатая осень» Игоря Талпы – совсем свежий образец того, как обычный триллер о захвате заложников на глазах превращается в суровый рассказ о трагедии двух народов, столкнувшихся в пекле гражданской войны (действие происходит на юге России). Жаль заложников, но фильм дает возможность вглядеться и в лица террористов, понять психологические мотивы их «противозаконных» действий. Какова же была реакция некоторых «толерантных» дамочек? «Сволочи!», «стервы!», «собаке – собачья смерть!» – шептали эмоциональные зрительницы в адрес кавказских мужчин и женщин. Значит, что-то не то происходит в головах и сердцах наших зрителей или какая-то червоточинка вкралась в сценарный и режиссерский замысел при смещении акцентов, стремлении показать две правды, трагически противостоящие друг другу…
Сложилось полное впечатление, что в жизни людей, пришедших на «Сталкер», масса бед, проблем, личных драм и трагедий дошла до той точки, когда дополнительная порция экранных «мерзостей жизни» превратит эту массу в критическую. Потому крепкий средний уровень программ, их вдумчивая, спокойная интонация пошла фестивалю на пользу, поскольку смогла удержать зрителя в зале. Непосредственно к кино большая часть конкурсной продукции имела отношение, прямо скажем, относительное. Любопытно, конечно, узнать, как живут «русские африканцы», но одноименный материал (реж. Наталья Родионова; диплом Управления верховного комиссара по делам беженцев Организации объединенных наций) – просто хороший, качественный телерепортаж (может быть, стоит, расширить рамки фестиваля и ввести еще одну номинацию – «телерепортажи и телепрограммы по правозащитной тематике»?). Феликс Мба, беженец из Камеруна, снял в Москве десятиминутку «Судьба беженца», показав, куда следует обращаться беженцу за помощью, но не разъяснив, по каким причинам он покинул родину. Фильм «Тяжкое бремя свободы» (реж. Елена Карцева) оказался ни чем иным, как тягучим экскурсом в последнее десятилетие XX века и вялой попыткой группы российских журналистов оправдаться «перед судом истории» за действия, превратившие «четвертую власть» в инструмент для удовлетворения политических амбиций олигархов.
Так можно было бы и заскучать, но самым неожиданным образом из тихой и ровной глади выплыла «Загадка политбюро» (реж. Ирина Голубева) документальная работа, сделанная, что самое забавное, по заказу ТВЦ. «Загадка…», несмотря на формальные оговорки типа «Сталин был страшным человеком» и «Cталин совершил страшную, трагическую ошибку», по сути дела – не очень умело замаскированная реабилитация «вождя всех времен и народов». Авторы фильма озабочены только двумя вещами. Первая – открыть нам глаза на Сталина как великого строителя (в начале фильма есть уникальные по своей фантасмагоричности кадры из киножурнала 30-х годов – как изменилась бы Москва, будь она реконструирована по сталинскому плану. Это кошмар: в таком городе невозможно жить!). Вторая – представить Сталина как политика, стоящего перед дилеммой – бесклассовое общество или сильное государство? Оказывается, Сталин в 1936 году подумывал ввести демократические выборы на альтернативной основе (какие «выборы» он осуществил на деле, мы знаем по 1937 году). Мысль о том, что культ личности стал развиваться, начиная с политработников среднего звена, кажется любопытной: монструозность Сталина не могла сформироваться, исходя только из личных качеств вождя и объективной исторической ситуации – она как губка вобрала в себя культы личности на местах.
Во внеконкурсной программе были показаны новые неигровые фильмы Марлена Хуциева, президента «Cталкера», и Сергея Говорухина, члена профессионального жюри – соответственно «Люди 41-го года» и «Сочинение на уходящую тему». Оба автора признались, что это, может быть, не самые лучшие их картины, но самые любимые. Памятуя о «Заставе Ильича» или «Июльском дожде», мы все-таки не вправе требовать от мастера «диссидентской» картины о самом сложном периоде отечественной истории. Он стал автором фильма, который не мог не появиться. Хуциев пропустил через себя горе тех лет и добился временами оглушительного эффекта сопричастности происходящему на экране – через иссмотренную вдоль и поперек военную хронику под аккомпанемент «Черного ворона»… Чувство сопричастности – самое поразительное, что есть и в картине Говорухина. Потерявший ногу на чеченской войне, до сих пор, видимо, испытывающий фантомные боли, он всматривается в ветеранов, празднующих День Победы. Камера как-то по-особенному задерживается на ветеранах-инвалидах. Зрителю, в принципе, больше ничего и не нужно – все уже сказано, и контрастное сопоставление одухотворенных стариков и пустой, равнодушной, с точки зрения автора, молодежи кажется уже излишним нагнетанием публицистических страстей. Ведь именно молодежь, по пояс в грязи, выносит все тяжести чеченской войны («Кавказский излом», реж. Андрей Купарев), а в редкие минуты передышек снимает, как может психологическое напряжение («Сука», реж. Игорь Волошин). Как бы не фраерились малолетние токсикоманы, говоря, что кроме свободы им ничего не нужно, ясно, что жизнь их превратилась в бесконечную расплату: нет клея – нет свободы («Надувные шарики», реж. Тофик Шахвердиев; приз профессионального жюри и жюри критиков).
Пожалуй, впервые документальное кино так открыто и смело заявило не только о человеческой и общественной недальновидности, пренебрежении интересами многих своей корысти ради (об этом фильм «В чистом поле…» Людмилы Коршик). Если так будет продолжаться и впредь, то мы окажемся на самых настоящих развалинах всей страны. Судя по всему, нашему российскому руководству очень по душе руины Грозного, где не осталось ни одного целого дома – будет что восстанавливать и куда девать бюджетные деньги («Отъезд сводного отряда Свердловской милиции из Грозного», реж. Владимир Ярмошенко; приз газеты «СК-Новости»). Лишенный каких-либо формальных признаков большого кинематографа, снятый в минималистской эстетике, этот фильм наверняка станет одним из самых красноречивых обвинительных актов нашего времени (и самых страшных его метафор).
Такие акты освобождают от иллюзий, но дают ли они надежду? Человек, распятый на кинопленке с эмблемы «Сталкера», надежды на избавление от страданий в этой жизни еще не утратил…