«Король вне закона»: неоднозначная попытка Дэвида МакКензи снять своё «Храброе сердце»

Роберт Брюс — крупный шотландский лорд, который в освободительной войне Уильяма Уоллеса против Англии, как и многие другие, сдаётся и присягает британскому королю. Но когда Уоллеса убивают и по всей стране вспыхивают единичные мятежи, Брюс решается вести за собой новое сопротивление английской тирании. Но не все шотландцы поддерживают его восстание — вскоре у Роберта появляются враги с обеих сторон, и он, со своей жалкой армией против имперской машины, должен придумать, как победить.

После успеха неовестерна «Любой ценой» Дэвид МакКензи — режиссёр, до этого снимавший неплохие, но совершенно не выдающиеся драмы, — наконец получил шанс осуществить свой давний замысел. Снять исторический эпик: жёсткий, кровавый, масштабный. Рассказать миру о Роберте Брюсе — человеке, который когда-то продолжил дело Уильяма Уоллеса и даровал Шотландии свободу.

В «Короле вне закона» ясно чувствуется этот специфический вайб «проекта мечты» — какая-то удивительная внутренняя энергия, сочащееся из каждого кадра желание сделать красиво, прыгнуть выше головы. МакКензи уже с первой сцены настраивает зрителя — особенно тех, кто видел его предыдущий фильм, — что в этот раз он доведет все свои режиссёрские «фишки» до пика возможностей. Поэтому если «Любой ценой» открывался красивой, сложно поставленной панорамой, то в «Короле вне закона» — та же панорама, только раз в пять сложнее и проработаннее.

Это желание непременно сделать из фильма magnum opus — одновременно его главный недостаток и главное достоинство. С одной стороны, уж слишком много ошибок совершает МакКензи, чтобы так легко прощать ему слепой энтузиазм, — особенно часто даёт о себе знать его проблемный, переписанный пять раз сценарий. Вот героиня Флоренс Пью, будто прилетевшая в фильм из века эдак девятнадцатого, начинает выдавать заумные философские речи, пока остальные в основном рычат и скалят друг на друга зубы. Вот фильм пытается давить на зрителя смертью героя, которого мы особо и знать не знаем, а, видимо, должны. Есть и откровенные пошлости вроде бегущих по пляжу влюблённых, которые встретились после долгой разлуки. Такую сцену я последний раз видел в «Мадагаскаре», и в серьёзной исторической драме подобное не вызывает ничего, кроме неловкой улыбки.

МакКензи очевидно заинтересован в истории, но его мало занимают люди, её населяющие. Даже главный герой, Роберт Брюс, фильмом воспринимается больше как пешка на доске «великого события», нежели чем его ключевое звено. И это очень обидно, ведь сами образы здесь — сплошь стопроцентные попадания. В глазах Криса Пайна — вся тоска мира вперемешку с отчаянной жаждой мстить. Звериный рык безумного Аарона Тейлор-Джонсона даже самого непробиваемого скептика заставит поверить, что парень давно перерос сладкие инди-драмы и саркастичную супергероику. Единственное исключение здесь — принц Уэльса Эдвард в исполнении молодого Билли Хоула. Эдвард и в «Храбром сердце» был персонажем довольно карикатурным, но тут он вообще порой превращается в злодея из мультиков — с вечной слюной у рта, круглыми от возбуждения глазами и не стихающим визгом вместо членораздельной речи.

У фильма попросту нет времени на персонажей — слишком много действий и политических интриг надо уместить в скромный по меркам эпика двухчасовой хронометраж. Зря, конечно, МакКензи послушал критиков в Торонто и вырезал из «Короля вне закона» часть материала. Ему бы, наоборот, не помешал ещё час-полтора экранного времени, чтобы у зрителя не было чувства, что его закинули куда-то в середину исторического сериала. Уж если эпик, так эпик, масштаб, так масштаб. Иначе выходят полумеры — а они ещё никого до добра не доводили.

Но даже в том неидеальном состоянии, в каком «Король вне закона» дошёл до нас, его совсем не хочется ругать. Во многом из-за того, что это кино по животному простое, очень физическое, словно обходящее разум и работающее в первую очередь на какие-то базовые инстинкты. И никакие заумные речи и сценарные оплошности не способны перебить этот мощный анималистический дух, от которого самому хочется зарычать и побежать в кильте рубить ближайшего англичанина (но делать это мы строго не рекомендуем!).

«Король вне закона» к тому же подчёркнуто старомодный: его легко представить эдаким сиквелом «Храброго сердца» (чем, можно сказать, фильм формально и является), работающим по схожим лекалам, разве что чуть менее грамотно их использующим. Он не пытается ничего открыть — по крайней мере, вне творческих амбиций его автора, — но сейчас, когда время пеплумов и прочих больших исторических драм стремительно сходит на нет, ему этого делать и не нужно. Новое, как говорится, это хорошо забытое старое.