Рецензия на фильм «Астерикс и Обеликс: Миссия Клеопатра»

"Астерикс и Обеликс против Цезаря", будучи пару лет назад первой экранизацией классического комикса, позволили Клоду Зиди добиться успеха, что называется, "прямой склейкой". То есть само по себе было любопытно, как комикс из древних времен, с чудесами и битвами, и многочисленными прекрасно известными персонажами, причем весьма причудливыми, оживет и задвижется. Чтобы стало смешно, Зиди оказалось достаточно точных артистов Депардье и Клавье, все ускоряющегося темпа и откровенной пародии на трюки и спецэффекты. Но второй раз такое не проходит.

Народ уже из рисуночков знает, как все будет у галлов Депардье и Клавье в Египте. Будут они на спор Клеопатры и Цезаря помогать юному архитектурному дарованию строить роскошный дворец, старое завистливое дарование будет всячески мешать, споется с римской военщиной, но волшебный напиток, захваченный галлами из родного села, все расставит по своим местам. Когда уже знаешь, что никаких исторических ассоциаций не жди - в сказочный ход идет любая бредятина, и что новые персонажи будут выглядеть не менее утрированно, чем старые, а полеты в поднебесье - не более жизнеподобно, чем приклеенные бороды, то есть когда общий строй "живых картинок" заранее понятен, вышеописанного сюжета может хватить дай бог минут на пятнадцать. Если "Астерикс и Обеликс: миссия Клеопатра" длится час пятьдесят минут, народу должно было очень скоро стать совсем несмешно - так недавно случилось с сиквелом "Людей в черном". Поэтому здесь для сиквела выбран не только другой режиссер, но и другая стратегия.

Новый режиссер Ален Шаба, молодой и тусовочный, учел народную мудрость. Чтобы смех развивался, в экранизацию комикса он привнес актуальный контекст. Начав когда-то сам с комиксорисования, Шаба был и на радио, и на телевидении читал прогноз погоды, и артистом стал популярным ("Чужой вкус"), и режиссер коммерческий. Короче, весь сегодняшний шоу-бизнес изучил на собственной шкуре, отсюда и актуальность снятых реприз и ассоциаций. То есть классическая база, придающая фильму масштаб - сфинксы, пески, крокодилы, базары, лабиринты - изначально присутствует. Триремы плавают, Нил глядится натурально, легионы многочисленны. Но свежий юмор возникает, когда к старым шуточкам с крокодилами добавляются шуточки над всем старым, как бы следующего порядка. Игра с именами типа "Гивмикисс" или "Кулуардебюсс", или "Эй, Белорукс! - Я не Белорукс, я Билайникс" - и почему-то сразу вспоминается Лукашенко, - игра с музыкальными фразами из современных шлягеров, трогательно наложенных то на смертельную древнеегипетскую погоню, то на смертельную древнеегипетскую влюбленность, игры с любимыми персонажами масс-медиа: голубая тусовка, японские туристы, восточные единоборства - все это здорово уплотняет бег впечатлений, доходя порой до совершеннейших неожиданностей. А когда действительно смешно, уже и не расскажешь. Лидер по части юмора - думается, что это признает большинство - собачьи глазки в темноте. Тут уж покатывались, так покатывались, хотя не больше минуты.

Конечно, даже с подобным эффектом капустника на базе комикса все равно целых час пятьдесят ровно не просмеешься. Разумеется, есть и дырки - со сфинксом, с пиратами, с капризулечками Клеопатры (безусловно красивая Белуччи) - есть и целое ощущение разброда и шатаний. Вроде бы в "актуальном" контексте сюжет фильма - что разброд и шатания возникают, когда на внешние импульсы народ теперь вместо подвигов и приключений реагирует одним только нейролингвистическим программированием. Но капустник, когда порой выдыхается, "актуальный" сюжет не тянет, а сюжет комикса в чистом виде воспринимать уже не позволяет, разрушил его. Дырка всякий раз расползается угрожающе. Это случается неоднократно.

С другой стороны, только вспомнишь, как Депардье поработал в Ниле ледоколом, проведя караван трирем, так как кушать очень хотелось - и хихикнешь, как миленький, даже сутки-двое спустя.

Вспоминаешь свою былую детскую непосредственность.

Текст: Екатерина Тарханова