Рецензия на фильм «Черный чай»: в Гуанчжоу со своим самоваром

Участник Берлинского кинофестиваля и Voices «Черный чай» добрался до проката — фильм Абдеррахмана Сиссако лучше смотреть на большом экране, чтобы оценить всю красоту чайной церемонии. Невеста из Кот-д’Ивуара с загадочным именем Айя (Нина Мело) саботирует помолвку и отказывается от брака прямо перед алтарем — на самом же деле сорвал планы жених, решивший изменить девушке незадолго до свадьбы. Собрав небольшой кулек вещей, с разбитым сердцем Айя едет в Гуанчжоу и оседает в африканском районе. Оказывается, у девушки особые отношения с чаем, поэтому вскоре она устраивается работать в экспортирующую компанию. В небольшом магазинчике Айя не только начинает новую главу жизни, но и находит любовь — интеллигентного владельца бизнеса Цая (Чжан Хань). 

Нина Мело в роли Айи на кадре из фильма «Черный чай»

«Черный чай» вполне соответствует названию: динамика, точнее, ее отсутствие в фильме умиротворяет настолько, что в какой-то момент немногочисленные реплики героев уже не так важны, как визуальные решения. Цветовая гамма максимально контрастная: из темного магазинчика с красными шторками мы перемещаемся на ярко-зеленую чайную плантацию. Айя задерживается взглядом на церемониальной чашке, и кажется, что фильму надо участвовать в «Каннских львах» — «Черный чай» по операторской работе и темпоритму гораздо ближе к рекламе, чем к кино. То же самое можно сказать и про сценарную составляющую: если первая треть фильма еще сохраняет линейное повествование, показывая попытку Айи вернуться к нормальной жизни после болезненного разрыва, то после ее знакомства с Цаем многозначительные диалоги становятся фоном для красивых пейзажей, а не наоборот.

Нина Мело в роли Айи на кадре из фильма «Черный чай»

За расслабленным на первый взгляд повествованием скрывается глубокий конфликт: Сиссако до последнего не упоминает расизм по отношению к мигрантам в Китае, чтобы в один момент испортить всю романтику. Айя оказывается заложницей своего чувства и культуры, которая не готова принимать чужаков, — девушке приходится прятаться по углам квартиры Цая, лишь бы не столкнуться с его родственниками. Сам владелец чайного магазина не то чтобы пытается переломить многолетние стереотипы: он обходительно улыбается семье, чтобы потом вернуться в подвальчик и заваривать чай Айе, словно повторяя сцену лепки из «Привидения». 

Нина Мело в роли Айи на кадре из фильма «Черный чай»

Для фанатов Сиссако «Черный чай» станет, во-первых, долгожданным возвращением режиссера: предыдущую картину «Тимбукту» он снял 10 лет назад. Во-вторых, новый фильм — закономерное продолжение творчества режиссера, в котором он неоднократно обращался к африканской культуре. Несмотря на логичное появление «Черного чая» в фильмографии Сиссако, его тяжело воспринимать полноценной картиной. Возможно, режиссер привык работать над частями проектов, как то было в антологиях «8» и «Рассказы о правах человека», или же соскучился по короткой форме, с которой он начал карьеру, еще будучи учеником Марлена Хуциева во ВГИКе. 

Именно разрозненное повествование становится причиной зрительского пробуждения: спустя некоторое время убаюкивающего сюжета вдруг ловишь себя на мысли, что не помнишь, как герои оказались на плантации, зачем они вообще туда поехали, когда успели вернуться, — и задаешь еще много других вопросов. «Черный чай» пытается говорить на серьезные темы переживания измен, мультикультурных отношений, расизма, но седативный темп повествования сглаживает острые углы. Картина остается слишком неконкретной, позволяя себе помечтать о любви, которая обречена на провал с самого начала в месте, где подобный союз попросту невозможен. После «Тимбукту», где персонажи проходят через настоящий ад под гнетом радикальных исламистов, «Черный чай» смотрится лишь упражнением в романтике — бессюжетным, но приятным глазу.