Рецензия на фильм «Милая встреча» — псевдотерапевтический ромком о «жертве» и «спасителе», застрявших во временной петле

Шейла (Кейли Куоко) и Гэри (Пит Дэвидсон) встречаются в душном нью-йоркском баре. Случайное знакомство внезапно превращается в затяжное ночное свидание: пара сидит в индийском ресторане, катается на роликах, ест мороженое и гуляет по ночному городу — все по классическому канону романтических комедий нулевых. С одной лишь поправкой: Шейла и Гэри застряли во временной петле, а виной всему, как это часто бывает, непроработанные психологические травмы. Шейла не верит, что у нее и Гэри есть будущее, поэтому каждый вечер отправляется в машину времени (спрятанную, как ни странно, в обычном маникюрном салоне), чтобы вновь и вновь переживать первый день их знаменательной встречи.

Пит Дэвидсон в роли Гэри на кадре из фильма «Милая встреча»

Вышедший в разгар пандемии научно-фантастический ромком «Зависнуть в Палм-Спрингс» с Энди Сэмбергом и Кристин Милиоти доказал, что мелодрама может отлично работать рука об руку с другими нишевыми жанрами кинематографа, а сюжетный троп о временной петле, сделавший «День сурка» одним из самых любимых и узнаваемых фильмов 90-х, никогда не надоест искушенной аудитории, ведь каждый из нас хотя бы раз в жизни грезил о возможности получить «второй шанс», чтобы вернуться в прошлое и все исправить. Вероятно, именно по этой причине фабула нового проекта Peacock выглядела такой заманчивой: «Милая встреча» казалась неким переосмыслением «старой школы» ромкома, в которой фантастический аспект выступает не просто движущим элементом сюжета, а своего рода инструментом для психотерапевтического анализа главных героев.

Кейли Куоко в роли Шейлы на кадре из фильма «Милая встреча»

Увы, на практике картине Александра Леманна, автора трогательного роуд-муви «Паддлтон», не хватило той самой человеческой глубины, которая позволяет зрителю «проживать» боль персонажей и искренне им симпатизировать. Модель взаимодействия Шейлы и Гэри до боли знакома: оказавшись в мучительной созависимости, они лишь спотыкаются о травмы друг друга, не позволяя своим отношениям выйти на новый этап. Шейла в буквальном смысле посвящает год жизни тому, чтобы «спасти» пассивного и инфантильного Гэри, то и дело выстраивающего на ее пути эмоциональные стены и дистанции. Оказавшийся невольным пленником временной петли Гэри тем временем ощущает все большее и большее давление со стороны новой знакомой, готовой задушить его инициативой.

Пит Дэвидсон в роли Гэри на кадре из фильма «Милая встреча»

Основная проблема Шейлы заключается в том, что она не хочет и не может спасти саму себя — от депрессии, невроза контроля и отсутствия смысла жизни. Ведь для этого нужно перестать самоутверждаться за счет других людей и наконец взглянуть самой себе в глаза. Однако вместо того, чтобы свести героиню с осознанием собственной уязвимости, Леманн просто меняет пару местами, предоставляя Гэри возможность оказаться у руля этих взаимоотношений, а Шейле отдавая образ классической «девицы в беде». В итоге «Милая встреча» возвращается к калькированному финалу с рыцарем на белом коне и поцелуями на закате.

Забавно, что при всех пертурбациях в эго-состояниях главных героев их личностные портреты во многом остаются загадкой для аудитории. Они встречаются в кадре, раз за разом повторяя одни и те же диалоги про пьющих отцов, Джона Коннора и магию в сердце, которая приходит лишь однажды. Понятно, что Шейла и Гэри плотно зажаты в тиски сюжета, не позволяющего им делать что-то принципиально новое в рамках одного и того же дня. И все же 2 февраля 1993 года телеведущему Филу Коннорсу в исполнении Билла Мюррея это как-то удалось.