Секс, да и только?

Когда несведущие люди рассуждают о человеческой сексуальности, они часто сводят ее к примитивной формуле: «Мужчины хотят заниматься сексом, и женщины используют это, чтобы заставить мужчин создавать семьи. Потому что в семьях и в детях заинтересованы только женщины». Это, естественно, полная чепуха. Что легко определить, если хотя бы ненадолго задуматься о выживании и продолжении человеческого вида (а это, безусловно, главная задача любого живого организма – прожить как можно дольше и передать свои гены потомству).

В самом деле, чем отличаются люди от всех прочих живых существ? Тем, что выращивание и воспитание наших детей занимает много лет и требует больших усилий. В то время как вылупившийся из яйца черепашонок знает, умеет и может почти все, что ему понадобится в жизни, младенцам нужно несколько лет, чтобы хотя бы научиться самостоятельно передвигаться, есть и говорить. А затем еще годы и годы, чтобы стать полноценным членом общества. И чем меньше людей окружает ребенка и искренне заботится о его благе, тем выше вероятность того, что он попросту не доживет до создания собственной семьи и продолжения рода. Поэтому первобытные люди жили семьями – точнее, целыми семейными кланами из десятков человек. И поэтому как женщины, так и мужчины генетически запрограммированы на создание крепких семей и совместную заботу о потомстве. «Для этого нужна деревня», – гласит английская пословица о воспитании детей, и с ней невозможно не согласиться.

Но не все так просто. Связывая жизнь с одним партнером, люди ограничивают генетическое разнообразие своих детей, и это затрудняет выживание потомства. Ведь чем генетически разнообразнее люди, тем больше вероятность, например, того, что хотя бы кто-то из них переживет эпидемию или аналогичную напасть. Что же делать? Ответ – измена! Вы будете смеяться, но это не шутка. Тайные связи между партнерами из разных браков – оптимальная стратегия выживания. Потому что в семьях таким образом появляются дети с разными генотипами, и это увеличивает шансы того, что хотя бы один из этих генотипов позволит «спиногрызу» дотянуть до детородного возраста.

При этом, однако, мужчины заинтересованы в том, чтобы их отпрысков воспитывали в как можно большем количестве семей, но не заинтересованы в том, чтобы самим растить чужих чад. Поскольку суть продолжения рода – передача своих генов потомству. Поэтому мужская ревность – одно из сильнейших и древнейших человеческих чувств. В то время как женщины, всегда воспитывающие своих детей (независимо от того, сколько у этих детей разных отцов), заинтересованы лишь в том, чтобы их основные партнеры не уходили в другие семьи и не оставляли их в одиночестве. Соответственно, женская ревность развивается и усиливается по мере того, как развод становится обычным и приемлемым.

К чему это приводит? К тому, что у людей есть не только инстинкт создания семьи и секса в рамках крепких отношений, но и инстинкт случайного секса – вполне вероятно, тайного. Причем этот инстинкт есть и у мужчин, и у женщин. Последнее подчеркивается наличием женского оргазма (в природе это исключительно редкое явление), увеличивающего удовольствие от секса, и круглогодичной готовностью женщин к спариванию и оплодотворению. Если бы люди, как многие животные, интересовались сексом лишь в определенное, довольно короткое время года (так называемый «гон»), то мужчины, например, на это время могли бы запирать женщин в домах, гарантируя отсутствие измен. И это было бы биологически неоптимально. Поэтому природа помогает «изменщицам» и мешает их мужьям.

Впрочем, эволюция предусмотрела и исключительно человеческие средства ограничения оплодотворения. Так, даже легкая депрессия способна напрочь убить женское сексуальное влечение, чтобы предотвратить появление детей в несчастной семье, вряд ли способной их прокормить (этот эффект известен как «Сегодня у меня болит голова»). Мужское либидо намного прочнее, поскольку мужчины растят и воспитывают не всех детей, которых зачинают.

Понятно, все это лишь базовые выкладки – реальное человеческое поведение многократно сложнее. На то мы и люди, что не следуем на поводу у основных инстинктов. Но от того, что мы им не следуем, эти инстинкты не исчезают и не слабеют. И цивилизация находит все новые способы их эксплуатировать. Так, соревновательный спорт – это, как известно, замена войны, связанной с инстинктами агрессивного противостояния и объединения против общего врага. А порнография эксплуатирует инстинкт случайных связей, предлагая зрителям экранных партнеров и партнерш, у которых никогда не болит голова.

Как плоское изображение конкурирует с реальным сексом? С помощью так называемых «зеркальных нейронов». Люди генетически запрограммированы на сопереживание, сочувствие и даже повторение действий окружающих людей. На этом, в частности, основан «эффект толпы». Когда кто-то «зажигает» скопление людей, единое чувство распространяется почти молниеносно. И чем больше в толпе людей, тем труднее отстраниться от их эмоционального давления. Закадровый смех в ситкомах и трансляциях эстрадных шоу действует точно так же. И порно зиждется на том же принципе. Когда мы видим людей, занимающихся сексом, «зеркальные нейроны» приказывают нам сексуально распалиться. Наше подсознание в этот момент кричит нам: «Ты тоже занимаешься сексом». И чем смачнее экранный секс, тем громче этот крик.

Что из этого следует? Что порнография не является каким-то необычным и «неестественным» воздействием на человека – в отличие от алкоголя и наркотиков, которые в ходе долгого применения ломают внутреннюю биохимию человека. Воздействие на человека порнографии – это более слабая форма воздействия фактического занятия сексом. Минус физические нагрузки, тактильные ощущения и так далее. Соответственно, порнография не может быть опаснее, чем секс со случайным партнером, и она не может быть опасной иначе, чем этот самый секс.

Конечно, это не значит, что она безопасна. Правы те жены, кто считает пристрастие мужа к порно формой измены. Это действительно так – порнография создает иллюзию измены, реализации упомянутого выше мощного инстинкта. Понятно, у мужчины не может быть детей от экранной партнерши, и он даже при большом желании вряд ли потратит на порно столько же денег, сколько он мог бы их потратить на реальную любовницу (особенно в наше время, когда порно преимущественно бесплатно). Но измена есть измена – она неприятна, даже когда виртуальна.

Пожалуй, наиболее опасна порнография для наивных и легковерных молодых людей, считающих, что порно – это документальные съемки, а не форма искусства (от слова «искусственный»). В порно можно черпать идеи для сексуальных экспериментов, но ему не стоит в точности подражать. Поскольку его сексуальные позы рассчитаны на удовольствие зрителей, а не актеров (попытайтесь их воспроизвести, и вы обнаружите, что они весьма неудобны), и поскольку изображаемые в нем сексуальные практики могут требовать существенной, остающейся за кадром подготовки и имеющихся далеко не у всех физиологических особенностей. Особенно это касается экстремальных сцен вроде «фистинга», DPP, DAP и прочих акронимов, которые лучше оставить без расшифровки. Впрочем, даже неумелое занятие «обычным» анальным сексом может здорово навредить партнерам.

С другой стороны, абсурдно винить порно в том, что люди делают друг с другом, потому что учатся сексу по порнолентам, а не по серьезным учебникам и образовательным фильмам. С тем же успехом какой-нибудь генерал мог бы призвать к ответу создателей «Чапаева» за то, что в реальной жизни план «Командир должен быть впереди, на белом коне» привел к военной катастрофе. Наверно, было бы правильно, если бы порно снабжалось «дисклеймерами» вроде рекламного «Все трюки в ролике выполнены профессионалами. Не пытайтесь их повторить». Но кто читает эти надписи? И разве они останавливают «безбашенных» юных экспериментаторов? К сожалению, это вряд ли разрешимая проблема.

В остальном же, как показывают исследования, мнимые опасности, часто связываемые с порно, в реальности вызываются другими причинами. Так, на консервативных сайтах можно прочесть, что порно приводит к импотенции. И действительно, в Интернете можно найти панические письма вроде: «Я – молодой человек, я смотрю порно, и у меня начались проблемы с эрекцией!» Но обычно выясняется, что у этих проблем есть другие причины – прием определенных лекарств или даже просто чрезмерное волнение по поводу злоупотребления порнографией. Порно же в данном случае оказывается лишь инструментом диагностики, раннего выявления проблемы – и врачи-секспопатологи порой его именно так и используют.

Абсурдны и предположения, что порно вызывает изменения в поведении. Достаточно сказать, что есть исследования, связывающие активное потребление порно как с отстранением от общества, так и, наоборот, с обилием случайных связей. Легко понять, что в первом случае люди, склонные к одиночеству, компенсируют порнографией отсутствие реальной сексуальной жизни, а во втором случае люди с повышенным либидо «пожирают» все формы секса, которые им доступны. В обоих случаях внутреннее состояние человека первично, и люди используют порно для своих целей, а не поступают в соответствии с тем, что порно им диктует.

Наконец, совершенно нелепо понятие «порнографического пристрастия» – мол, неуемное потребление порно так же опасно, как прием наркотиков. Да, порно стимулирует центр удовольствия. Но оно, как уже говорилось, не перекраивает биохимию организма и не лишает человека возможности получать удовольствие иным путем.

Правда, пристрастие к порно все же может быть патологическим – у людей с определенными психическими отклонениями, которым по большому счету все равно, к чему быть патологически привязанным. Такие люди могут, например, тратить все деньги на коллекционирование игрушечных паровозиков или марок. Любое повторяющееся действие, приносящее хоть капельку радости, может сделать такого человека своим рабом. Для порнографии они, понятно, особенно уязвимы, поскольку оно приятнее раскладывания марок в кляссеры. Но это лишь говорит о том, что порнография эксплуатирует мощный инстинкт – и против него трудно устоять, когда твоя собственная психика подставляет тебе ножку.