Трагедия власти

В Театре киноактера – долгожданная премьера! Комедия Иржи Губача «Корсиканка» в постановке заслуженного артиста России Геннадия Сайфулина собрала полный зал, зрители смеялись и плакали, после окончания спектакля устроили овацию, долго не отпускали актеров со сцены.
Армен Meдвeдeв: Teaтp Киноактера – театр моего детства, я жил близко и часто посещал спектакли этого театра, поэтому теперешний мой приход на премьеру носил ностальгический характер.
О спектакле у меня весьма позитивное мнение. Сайфулин меня приятно удивил и точным прочтением пьесы, и хорошей тонкой режиссурой. Очень хороши основные исполнители.
Главный вопрос: возродится ли театр Киноактера, или это единичный спектакль? В советские времена театр был монополией «Мосфильма», но это уже не восстановить. Я помню, на сцене театра Киноактера С.А.Герасимов пocтaвил «Moлoдyю гвардию», а потом снял фильм. Хотелось бы, чтобы в театре появилась молодежь, чтобы вгиковцы показывали здесь свои дипломные спектакли, а кинорежиссеры обкатывали на сцене театра свои экранные проекты.
Любовь Соколова: Очень хороший, замечательный спектакль, великолепная режиссура, прекрасные декарации. Прекрасная актриса Xарахоринa, зaмечaтeлен Кирилл Козаков, все актеры играли блестяще.
Я счастлива, что посетила этот великолепный спектакль. Надеюсь, что театр Киноактера воскреснет. Мы должны выходить на сцену, чтобы говорить о добре.
Лидия Смирнова: Очень хороший спектакль. Хороши два главных исполнителя – Наталья Харахорина и Aлeкcaндр Терешко, особенно Терешко в главной роли Наполеона.
Надежда Репина: Я тебя прежде видела на экране как прекрасного актера, а вчера на твоем спектакле вместе с залом и смеялась, и плакала. Но, наверное, в спектакле есть и другая глубина, которую знаешь только ты. Поделись…
Геннадий Сайфулин: Это не первый мой спектакль. Я ставил в Театре Луны пьесу Пинтера «Любовник», в театре Александра Калягина «Измену», тоже Пинтера, и несколько спектаклей в театре на Малой Бронной. У меня был недавно юбилей. Я, честно говоря, не люблю юбилеи. Говорят всякие хорошие слова, дарят юбилярам цветы, подарки – и ты должен что-то отвечать, не знаешь, куда деваться. Но считаю, что 40 и 60 лет для человека – важные цифры: 40 – это зрелось, а 60 – дело уже к финишу. И надо было на этот юбилей сделать ответное слово. У меня эта пьеса «Корсиканка» давно лежала в загашнике, и я пришел с ней в театр Киноактера, где меня очень хорошо встретил Олег Михайлович Бутахин.
Н.Р.: Почему именно в театр Киноактера?
Г.С.: Ну, так сложилось. Меня познакомили с Бутахиным, ему понравилась пьеса, а потом и замечательный макет, который сделал художник Игорь Капитанов. Я специально подгадал к дате, решил сделать такой «датский» спектакль для себя, к 23 февраля. Три месяца интенсивно работал, и 24 февраля этого года состоялась премьера. В этом мне помогли мои друзья-товарищи: Анатолий Грачев, Кирилл Козаков, Володя Козелков, Саша Котов, Наталья Харахорина и Александр Терешко. Вообще, сейчас в театре Киноактера – к сожалению, это не отмечается в Союзе кинематографистов – происходят очень интересные подвижки. Театр прекратил междоусобицы и хочет серьезно функционировать. Наша «Корсиканка» – это собственность театра Киноактера, скоро будет спектакль «Лев зимой» с народным артистом СССР Василием Лановым в главной роли. Два спектакля – это уже репертуар. Кроме того, там играют антрепризные спектакли, вырабатывается какая-то оригинальная форма существования и прокатной площадки, и стационарной, с приглашением актеров и режиссеров. Театр должен серьезно работать. И недаром на этот спектакль сделана такая дорогая красивая афиша – фирменная заявка о том, что это спектакль не на день, не на два.
Н.Р.: Но почему все актеры, кроме Козелкова, не из театра Киноактера?
Г.С.: Все артисты, занятые в спектакле, состоят в Гильдии киноактеров Союза кинематографистов. Так что это тоже киноактеры. А те штатные актеры театра, которым я предлагал роли в спектакле, прохладно отнеслись к этой идее.
Н.Р.: Но тогда почему спектакль называется спектаклем театра Киноактера? И о каком возрождении театра можно говорить?
Г.С.: На мой взгляд, возникает какая-то новая форма существования этого театра. Должен появиться локомотивный спектакль и повезти за собой репертуар. Люди начинают интересоваться: вот как замечательно актер сыграл в этом спектакле, пойду-ка я завтра и посмотрю его в другом. Пусть спектакль сыгран приглашенными артистами, но он может явиться таким локомотивом и создать интерес для штатных актеров, по принципу: а почему бы и нам так не сделать. У художественного руководителя, директора Бутахина есть энергия, он хочет, чтобы театр всерьез функционировал. Там есть и технические работники замечательные, и осветители, и рабочие сцены, и костюмеры, есть люди, которые могли бы делать дело…
Но вернемся к «Корсиканке». Почему мне захотелось ее поставить? Это пьеса о Наполеоне, о последних днях его жизни на острове Святой Елены, где он проводит остаток жизни и живет воспоминаниями, в споре с жизнью, пишет мемуары… Человек, отторгнутый от власти, заброшенный на остров, в упадке физических и моральных сил. И на этот остров приезжает Жозефина, но не та Жозефина, которая была его первой женой и умерла, а кухарка. Ее муж-солдат погиб где-то в полях России. Она приезжает, чтобы получить от Наполеона долг, который он обещал отдать за погибшего мужа четырем сыновьям. Эта ситуация сегодня ассоциативно интересна: мы предъявляем претензии власти за ее долги перед нами. Меня эта ситуация очень подогревала, в таком споре с властью, забавном, комедийном, можно поразмышлять о важных вещах. А человеческая, сердечная подоплека этой пьесы – о том, как простая женщина, со своими земными заботами, увидела великого человека в распаде. Она восхищалась им – и увидела, что этот великий человек потерял себя. Натуральность, естественность этой женщины воздействует на мужчину, и она его как бы за волосы вытягивает из болота психологического и физического состояния. Думаю, что до зрителя это доходит, потому что зритель восторгается и плачет, и смеется, и аплодирует. Эта Жозефина дает какой-то шанс и отдушину, и надежду для зрителя хотя бы на создание хорошего и нежного настроения после спектакля. И мне кажется, судя по реакции зрительного зала, это так и произошло.
Мне было легко работать с моими товарищами актерами. Сейчас слово «единомышленники» затрепано, не современно. Но когда чувствуешь их плечо и самоотдачу, понимание всех трудностей, связанных с тем, что спектакль делается не в своем театре, это создает уют и товарищество, и надежду на то, что спектакль не будет бросовым, и каждый участник будет столь же заинтересован в этом спектакле, как и я. К тому же там есть две роли – Наполеона и Жозефины, замечательные по материалу, по человеческому и социальному содержанию. Я думаю, что когда Наполеон и Жозефина произносят тексты, касающиеся и политики, и каких-то нежных сердечных вещей, то это находит отклик в зале.
Н.Р.: Каков бюджет спектакля?
Г.С.: Спектакль по затратам недорогой. Мне кажется, сейчас надо делать недорогие спектакли без помпезных декораций, потому что денег у театров мало. И я думаю, легкая, подвижная и художественно цельная декорация, сделанная Игорем Капитановым, пришлась зрителю по душе.
Н.Р.: А что означает эта декорация – разорванный парус, палатку?
Г.С.: Тут нет никакой буквальности, это образ. Все происходит на барабанах, старых военных атрибутах, а по поводу сетки, которая наполняет пустое пространство сцены, каждый может нафантазировать себе капкан, разорванную жизнь, разорванное сердце, дряхлость – все что угодно. Небо… Палатку Наполеона… У каждого свои ассоциации. Я с Игорем Капитановым ставил в театре на Малой Бронной «Пять романсов в старом доме». Мы с ним задумали еще один спектакль. Он талантливый художник и прекрасный человек.
Н.Р.: Главную роль играет Александр Терешко – как ты увидел в нем Наполеона?
Г.С.: Саша давно работает у нас в театре на Малой Бронной, и я думаю, что режиссеры не давали ему подходящие роли. Он мощный и прекрасный артист, в нем сочетаются драматическое и комедийное дарования. Он не знал о том, что я давно за ним наблюдал, прикидывал его будущие возможности в этой роли. Для него приглашение на роль было неожиданным. Он с такой самоотдачей и самоотверженностью работал, что это дало определенный «припек» его индивидуальности, и она, на мой взгляд, расцвела пышным цветом.
Н.Р.: Наташу Харахорину я видела в маленьких ролях и рекламе – и вдруг эта грандиозная роль. Она безумно обаятельна и талантлива.
Г.С.: Меня пригласили в одну антрепризу, туда же была приглашена и Наталья Харахорина, она улыбнулась мне, я улыбнулся ей… Мне в этой антрепризе не понравилось и через две репетиции я ушел, но запомнил ее улыбку, ее совершенно неподдельную расположенность к людям.
Н.Р.: Она весь зал обласкала своим обаянием.
Г.С.: Она к тому же дисциплинированный человек и великолепный товарищ. В ней сочетается драматизм и комедийное начало, необходимое для этой пьесы.
Н.Р.: У тебя там маленькая роль. Тебе не хотелось самому сыграть Наполеона?
Г.С.: Я чувствовал эту роль душой и кожей, и всеми своими нервами. Но я не настолько силен, как положим, Олег Ефремов, чтобы играть Бориса Годунова и ставить спектакль. Чтобы быть вместе с актерами, я обычно с удовольствием играю какую-нибудь маленькую роль в своих спектаклях. Какого-нибудь официанта, повара. Не ухожу со сцены, пока не раздадутся аплодисменты в финале, и переживаю за прохождение спектакля и как актер, и как режиссер.
Н.Р.: Когда ближайшие спектакли – чтобы наши читатели смогли прийти?
Г.С.: 7, 16, 30 апреля и 1 мая.
Н.Р.: Ты доволен спектаклем или считаешь, что его надо дорабатывать?
Г.С.: Доволен. Мой учитель Анатолий Васильевич Эфрос говорил, что если 60 % той задумки, которая у тебя была до того, как ты пришел к актерам и начал с ними работать, реализовано, то это уже хорошо. А тут у меня 100 %-ное удовлетворение от того, что происходит на сцене. Мы очень основательно готовились к спектаклю. Мы знаем Наполеона по «Войне и миру», по Толстому. А мне лет двадцать назад попалась книжка Манфреда «Наполеон», она меня поразила, я был потрясен судьбой, величием этого человека. На мой взгляд, это один из величайших умов, одна из крупнейших индивидуальностей. Когда началась работа, мы перечитали Людвига, Тарле и массу литературы, чтобы быть абсолютно подготовленными с точки зрения исторического материала, потому что надо знать биографию Наполеона, все его связи, подвиги и падения этого человека, который был велик во всем – в смелости, в уме, в идеях, – но и страшен, потому что много людей в этих войнах погибло.
Н.Р.: Почему ты не поставил пьесу в своем театре? Предлагал?
Г.С.: Спектакль не вписывался в репертуар театра.
Н.Р.: В спектакле звучит песня Эдит Пиаф. Она из другого времени. Нельзя было взять французскую мелодию той эпохи?
Г.С.: Музыкальный ряд спектакля не обязательно должен быть привязан к эпохе. Он должен быть прежде всего эмоционален. Алогична была Эдит Пиаф, алогичен в финале Юрий Шевчук, алогична музыкальная тема, лейб-мотив спектакля, которая взята из итальянского фильма «Ромео и Джульетта». Слова к песне написал сам Саша Терешко.
Н.Р.: Предполагаете ли вы повезти спектакль на гастроли? Зрители на периферии, в регионах с удовольствием посмотрят этот спектакль. Хорошо бы съездить и во Францию, французские зрители могли бы его по-своему оценить.
Г.С.: Хорошо бы и по России спектакль покатать. Он транспортабельный, легкий для гастрольных перевозов. Но пока не строим никаких планов.
Н.Р.: Как ты совмещал работу в театре Киноактера и у себя в театре?
Г.С.: Мы все подстраивались под репертуары своих театров, но отдавали приоритет этому спектаклю перед другими работами. Важно было найти таких актеров, которые совершенно отдались бы этой работе в течение 3,5 месяцев на площадке театра Киноактера.
В Союзе кинематографистов, по телевидению, в прессе говорят, что театр Киноактера – в загоне, что его не существует. И вдруг что-то в нем происходит!
Я хочу этим интервью обратить внимание всех на то, что театр жив, может вновь стать живым организмом.
Никита Михалков пришел посмотреть этот спектакль, и Сережа Жигунов пришел – ведь в спектакле заняты члены Гильдии киноактеров России. Театр Киноактера в некоторой степени есть ответвление от Сюза кинематографистов. По-моему, в театре начинается интересная жизнь. Надо, чтобы была и поддержка от Союза кинематографистов.
Н.Р.: Мне понравилась сцена любви и прощания Наполеона и Жозефины, когда Наполеон плачет. Сильный человек, полководец – и вдруг в такой слабости, в любви к женщине. Он мог быть таким?
Г.С.: Меня не очень интересовало, мог ли быть таким Наполеон в жизни. Я занимаюсь режиссурой, если меня в пьесе что-то волнует по-настоящему. Этот момент, по-моему, мощно сыгранный актерами, и мощная подпитка для актеров – песня великой Эдит Пиаф – все это для меня – эмоциональное самовыражение. Я так понимаю жизнь, я так понимаю судьбу, я так понимаю знак отчаяния человека, знак раскаяния. И недаром в конце пьесы Наполеон говорит: «Все могло быть иначе». В раскаянии человек возрождается. И эта сцена – сыгранная актерами и пропетая Эдит Пиаф, но сочиненная моим взглядом на жизнь, моим взглядом на чувство раскаяния, которое присутствует в каждом человеке.
Сейчас есть проблема власти. Неинтересно смотреть сериалы про «Ментов», устает зритель от этого. Недаром Сокуров снял фильмы о Гитлере, о Ленине. Для таких размышлений и эта пьеса дает большой материал: судьба Наполеона, стремление к власти, что происходит потом… Еще вот что меня подтолкнуло: в журнале «Власть» на развороте – фотографии Горбачева, каким он был до Фороса и после. Фотография Ельцина на танке и современная фотография, когда он предлагает Путину кабинет – одутловатое лицо, остановившийся взгляд. Фотография Хрущева, когда он стучит ботинком по столу в ООН, и фотография совершенно скукоженного одинокого человека на даче – человека, имевшего в своем арсенале кнопку, которая могла покончить с цивилизацией на Земле. Эти фотографии – взлет и падение. Эта пьеса – тоже размышление о власти. К какому финалу пришел Наполеон? В чем смысл жизни? Движение бесчеловечной власти, наслаждение этой бесчеловечной властью – и какой финал ждет этих людей… Мне бы хотелось, чтобы на этот спектакль пришли Горбачев, Ельцин, и, может быть, Путин.
Н.Р.: Есть ли у тебя еще постановочные идеи для театра Киноактера?
Г.С.: Идеи есть, а возможности – посмотрим.