Рецензия на фильм «Матч»

Очередной экономный бенефис Безрукова о том, что на войне убивают.

Попав в плен в 1941-м году, вратарь киевского "Динамо" Николай Раневич получает право на жизнь в обмен на постоянные игры с выдвинутыми захватившими город фашистами командами. Однако отказывается проиграть игру с немецкой сборной, несмотря на то, что ценой этой победы может стать жизнь всей команды и его возлюбленной учительницы немецкого.

"Да я тебе шо хошь напишу! Хоть роман в стихах!" Фильм, стартующий с такой реплики, по правде говоря, отметает всякое желание продолжать просмотр и тем удивительнее, что в случае с «Матчем» скепсис хорошо бы попридержать хотя бы до первой сцены тренировки под дулами фрицев. Сергей Безруков, как к нему ни относись, один из лучших актеров поколения, превращающий почти любую картину в собственный бенефис. С каждым фильмом он будто работает с разными чертами одного универсального характера, который в разные эпохи может быть и бандитом Сашей Белым, и генералом Каппелем. Или вот, расстрелянным футболистом-героем Николаем Трусевичем (в фильме – Раневич) – простым, но самоотверженным, с сочным говорком (с которым актер справляется не хуже Владимира Машкова в "Ликвидации") и пронзительным взглядом.

Из истории этого героя могла бы выйти отличная военная драма в духе «Я – русский солдат» того же режиссера Малюкова, но на передний край выведена панорама "сороковых роковых". А там уже клюква на грани фарса, фальшивое ретро, карикатурные фрицы и устланный голыми трупами Бабий Яр – неосознанная, хочется верить, цитата из «Обители зла». Конечно, на уровне истории частного подвига – это драматичное и захватывающее кино в духе «Кандагара», но с точки зрения общего хронометража сюжет с матчем занимает не так много места и стоит ли ради него терпеть все остальное – личный выбор каждого. Печально лишь, что "Матч" еще четче оформляет тенденцию, заявленную «Брестской крепостью» и «Утомленными солнцем 2»: Великая Отечественная война для кинематографистов все чаще становится лишь поводом для неподцензурной демонстрации легионов безликих мертвецов, сопереживать которым так же сложно, как срисовывать высокую драму с замусоленной картинки в школьном учебнике.