Интервью с Элайджей Вудом

Film.ru встретился с Элайджей Вудом за круглым столом, посвященным выходу в прокат кровавого триллера «Маньяк», где актер играет заглавного героя – реставратора манекенов, по ночам охотящегося за девушками с целью снять с них скальп…

Специально для этой роли я ничего не изучал, но долгое время сам по себе интересовался психологией серийных убийц, довольно много читал о них. Это своего рода познавательный интерес, поиск ответа на вопрос: «Что заставляет людей так поступать?». Думаю, где-то на подсознательном уровне у меня всегда были такие мысли. Но конкретно для фильма я ничего такого не делал. Прежде всего, я старался придать персонажу максимальную достоверность. Образ моего героя вырисовывается благодаря трем аспектам. Первое – это съемки «субъективной камерой», за которой я провел много времени. Кроме того, в фильме есть моменты, когда вы видите отражение героя в зеркалах, это очень важно для понимания персонажа. И остальная часть образа, на мой взгляд, создавалась в процессе озвучания, потому что в те моменты, когда героя не видно, вы все равно должны ощущать его присутствие, его дыхание. Вот примерно так и был создан персонаж.

Что вы чувствовали, когда смотрели уже готовый фильм? Как это, видеть себя в роли маньяка? И что вы переживали в эмоциональном плане во время съемок?
Хорошие вопросы. Я с интересом смотрел на себя в этом образе. Тот человек на экране не похож на меня, и это хорошо. Это, пожалуй, все, что я могу сказать. Для меня очень важно было, чтобы этот герой не был похож на мои предыдущие образы, чтобы он действительно отличался от меня… И когда я смотрел, мне показалось, что некоторые черты действительно новые для меня. Самая сложная с эмоциональной точки зрения сцена была ближе к концу фильма – эпизод, где я убиваю женщину в ее квартире, момент, когда я топлю ее в ванне. Было сложно, так как было полное ощущение, что все происходит по-настоящему. До того момента все было по-другому… бутафорская кровь, бутафорский скальп, срезанный мной, и я думал, что все, блин, здорово и забавно – мне было весело это делать. Но тот момент показался реальным. Актриса, конечно, невероятная, она чувствовала себя комфортно, так как могла контролировать, сколько может находиться под водой, но мне было совсем не по себе оттого, что приходилось делать.

А какие впечатления были от съемок финального эпизода, где с вас заживо сдирают кожу?
Это было что-то! Я очень ждал этих финальных сцен. По-моему, здесь были самые навороченные визуальные эффекты, спецэффекты и грим, – это самая жуткая сцена. На самом деле, на мое лицо были наложены всевозможные накладки, которые потом предстояло содрать. Такие штуки очень меня веселят. Литры крови… Поначалу у нас в планах не было идеи вынимать еще и кишки, но я сказал, если мы найдем подходящий реквизит, то будет прикольно сделать так, будто мои внутренности вываливаются. И к счастью, нашлось все необходимое, сцена удалась.

Видели ли вы оригинальный фильм 1980 года, ремейком которого является «Маньяк»? Какие вообще ваши любимые фильмы ужасов?
Да, оригинал я видел, когда мы работали над этим ремейком. Хорошее кино. Но мне кажется, вся фишка нашей работы была в том, что мы снимали совершенно другой фильм. Я не люблю ремейки хорроров, за исключением тех, в которых применен совершенно оригинальный, отличный от оригинала подход. Наш ремейк как раз этим и хорош.
А любимые фильмы ужасов… У меня их много. Один из неизменно любимых – оригинальный «Хэллоуин», еще «Нечто», «Ребенок Розмари», «Экзорцист». Из недавних – «Впусти меня». Есть такой старый фильм, снятый в 50-е, – «Карнавал душ», тоже очень мне нравится. Фильм Хичкока «Психо» просто замечательный. «Сияние» … я долго могу перечислять. Люблю фильмы ужасов.

Вы не могли бы рассказать подробнее о вашей работе с кинооператором во время съемок?
Замечательный вопрос. Возможно, этот опыт работы – самое тесное сотрудничество с кинооператором во всей моей биографии. Потому что Максим Александр, оператор, тоже фактически был моим персонажем. У нас с ним были очень тесные взаимоотношения. В фильме он ходит, например, по квартире, и то, что он видит, вижу и я. Именно так мы вместе и работали. Периодически я похлопывал его по плечу, чтобы подсказать, что надо двигаться вперед. У Максима прекрасно все получалось. Его собственная кинематографическая интуиция просто невероятна, он очень одаренный в области кино человек. Иногда он сам что-то придумывал, и это абсолютно точно подходило персонажу. Каждая сцена была своего рода танцем, так как мы не могли полагаться на традиционный монтаж. Мы не снимали общие планы, не так уж много делали крупных планов. Практически все снималось за один раз, каждая сцена, и поэтому нам приходилось работать в связке и определять хореографию процесса. Часто я находился прямо позади него, следовал за ним, иногда протягивал руку в кадр. Мне такие вещи нравятся, это очень увлекательно. Мы постоянно придумывали разные способы того, как создать ощущение присутствия персонажа. Интересный момент: в сцене, где я прихожу в квартиру одной из девушек, она подходит и снимает с себя майку, в кадре руки Максима (смеется) трогают ее грудь. Предполагалось, что это я вот так неприлично себя веду. А это не я – это он. То есть, повезло-то ему. (Смеется.) Он ее за грудь трогал, и не очень-то нежно, но она не возражала. Ее все устраивало. Забавно.

В фильме любовь заставляет маньяка меняться. Как вы считаете, на что способна любовь в реальной жизни?
Интересно. Да, я думаю, любовь может исправить человека. Думаю, что в фильме мы наблюдаем за персонажем, который… зашел уже слишком далеко, уже слишком извращен, чтобы любовь могла что-то кардинально изменить. Но на какой-то момент кажется, что она все-таки сможет изменить его жизнь, и что он сможет отказаться от насилия. Потому что все, что он ищет, – это на самом деле любовь. Да, я думаю, что любовь может воздействовать на человека таким образом, может исправить человека, может изменить ход его жизни. Полагаю, многие наши проблемы на самом деле обусловлены нехваткой любви, отсутствием поддержки, будь то нехватка любви родительской или любви романтической. Все это очень глубоко влияет на людей, и когда они чувствуют, что их принимают, любят, ценят, – их жизнь действительно может измениться. Это во власти любви, точно.

Что вы думаете о жестокости, насилии на экране в целом? О том, как это может повлиять на некоторых людей?
Я думаю… Интересно, знаете, я вчера прочел статью о жестокости на экране, где европейские фильмы сравниваются с американскими… Такие разговоры идут всегда. В США слишком много насилия, и это меня расстраивает. На самом деле, я не думаю, что между этими событиями и насилием на экране есть отчетливая связь. Очень легко свалить всю вину на кино, забывая о том, что на самом деле лежит в основе проблем: вопросы душевного здоровья, отсутствие внимания к ранним признакам того, что может значительно усугубиться со временем. Мы не представляем, кто должен нести ответственность. Все очень просто. В определенной степени все сваливают на масс-медиа просто от лени. Помню, например, как после массового убийства в школе «Колумбайн» в США Мэрилина Мэнсона обвиняли в том, что оно было спровоцировано его песнями. Это просто лень и слабоумие какое-то. Музыка Мэнсона не имеет к этому никакого отношения. В этих детях уже была предопределенность. Предрасположенность к насилию коренится в чем-то гораздо более глубинном, чем музыка Мэрилина Мэнсона. В любом случае, я прочел эту статью, и в ней говорилось о разнице между насилием в США и насилием в Европе. В чем-то это правда: насилие в американских фильмах показано собственно ради насилия, это элемент развлечения. А в европейских фильмах – насилие в большинстве случаев носит социальный контекст, для него есть причины. То же верно и в отношении азиатского кино. Мне кажется, что наша ответственность в таком случае заключается в том, чтобы рассказывать хорошие истории. Если в фильмах много жестокости, значит, они просто не для всех. Не думаю, что нужно снижать степень насилия в кино. Необходимо разобраться, в чем заключаются более глубинные проблемы общества, которые вызывают некоторые такие события. К тому же много внимания сейчас уделяется контролю над обращением с оружием. У нас есть доступ к такому оружию, к которому на самом деле доступа не должно быть. Вот с этим нужно разобраться. Не думаю, что у детей должен быть доступ к автоматическому оружию, все эти винтовки не нужны, вряд ли кому-то в США они так уж необходимы для охоты. Думаю, по этому поводу должен состояться гораздо более глубокий разговор. Ведь это происходит постоянно – как только случается вспышка насилия, все сразу говорят: «Так, давайте обсудим насилие в кино». Думаю, что когда мы рспекаем кого-то вроде Тарантино за жестокость в фильмах, мы просто избегаем настоящей проблемы.

Вы давно увлекаетесь музыкой, не думали ли вы о ней как о своей второй профессии?
Нет, не думал. Я люблю музыку и давно ей увлекаюсь. Вот уже много лет я время от времени выступаю в качестве диджея. Сейчас даже чаще, чем раньше – возможно, стал более серьезно относиться к этому занятию. Думаю, что так все и останется. Это дополнительный способ самовыражения, он дает выход той стихии, которая меня действительно волнует. Но в качестве профессионального музыканта я себя не представляю.

Расскажите о своем проекте с Сашей Грей, «Открытые окна» режиссера Начо Вигалондо. Как вам работалось с Сашей? Это опять будет фильм ужасов или что-то еще?
Нет, это фильм в жанре экшн, такой триллер. Все действие происходит на экране компьютера. Так что это самый экспериментальный, уникальный фильм из тех, где мне довелось сниматься. Мне всегда хотелось поработать с Начо, так что я был очень рад этому проекту. Меня взбудоражила его идея, она реально интересная. Работать с Сашей было приятно. Она очень, очень любит кино, прямо киноман. Большой фанат музыки. Очень умна, очень мудра для своего возраста. Я был чрезвычайно удивлен, когда узнал, что ей всего… по-моему, 25 или 24, такая молодая. Даже и не скажешь… Она очень уравновешенная, приятная в общении. Большой профессионал. Крутая, в общем. Работать с Начо было замечательно. Теперь мне очень любопытно, каким же выйдет фильм. По большей части он завязан на игру всего трех актеров, на трех основных персонажей – это я, Саша и Нил Маскелл из «Списка смертников». Видели «Список смертников», фильм Бена Уитли? Он там играет. Должно получиться круто.

Текст: Александра Суздалева