Что посмотреть Раньше было лучше?
Мосгаз. Дело № 10. Метроном Рекламное объявление О рекламодателе ERID: F7NfYUJCUneLr2pM1dbH
Подборки фильмов

6 дивных сцен из фильмов Джо Райта, от красоты которых захватывает дух

Джо Райт давно зарекомендовал себя как мастер безупречных кадров. Практически в каждом его фильме можно отыскать сцену, цепляющую глаз. Сегодня режиссеру исполнился 51 год, а значит, самое время прошерстить фильмографию автора в поисках изящества и красоты. От прогулок по полю остиновских персонажей до песен Питера Динклэйджа — вспоминаем, за что мы любим Джо Райта. 

Добавить в закладки
6 дивных сцен из фильмов Джо Райта, от красоты которых захватывает дух

Сцена на рассвете

Кира Найтли в роли Элизабет Беннет на кадре из фильма «Гордость и предубеждение»

Кира Найтли в роли Элизабет Беннет на кадре из фильма «Гордость и предубеждение»

Как и в литературном первоисточнике, в экранизации «Гордости и предубеждения» есть немало запоминающихся фрагментов. Но встреча Элизабет и мистера Дарси на рассвете получает пальму первенства за звание самой живописной сцены в полотне. Подобно лучам утреннего солнца, момент воссоединения влюбленных оставляет в тени остальные кадры картины. Мучаясь от бессонницы, в попытках сбежать от тревожных мыслей Лиззи отправляется на прогулку. Сквозь туман по полю пробирается и темная фигура мистера Дарси. Герои успевают объясниться и оставить невзгоды позади за считаные минуты, пока восход все больше и больше освещает лица. Сельская Англия, растрепанные волосы Киры Найтли, полный надежды взгляд Мэттью МакФэдиена и раннее утро как начало новой жизни — Джо Райту и оператору Роману Осину удалось запечатлеть миг нежности, когда гордость и предубеждение наконец уходят на второй план. 

Сцена у фонтана

Джеймс Макэвой в роли Робби на кадре из фильма «Искупление»

Джеймс Макэвой в роли Робби на кадре из фильма «Искупление»

Мы видим сцену у фонтана с разных ракурсов: сначала глазами юной Брайони (Сирша Ронан), а после — Робби (Джеймс МакЭвой) и Сесилии (Кира Найтли). Действие разворачивается на территории поместья в жаркий день. Между молодыми людьми нависает напряжение: герои Киры Найтли и Джеймса МакЭвоя говорят полунамеками, бросая осторожные взгляды и резкие слова. Сесилия идет к фонтану, чтобы наполнить вазу с цветами, пока Робби следует за ней по пятам. В попытке помочь юноша разбивает сосуд, расстраивая девушку еще больше. Разломанный кувшин — символ любви возлюбленных, которой не суждено случиться. Отношения Сесилии и Робби разрушатся чуть позже в этот же день, не успев начаться. Джо Райт вместе с оператором Шеймасом МакГарви помещают обреченных персонажей в идиллическую обстановку, прежде чем их жизни превратятся в кромешный ад. Пейзаж похож на акварельный рисунок, одеты герои исключительно в пастельных тонах, солнечные блики падают на силуэты. Сцена построена так, словно все вокруг — сновидение из прошлого, в котором хочется задержаться, раствориться, спрятаться от будущего. 

Драка в метро

Эрик Бана в роли Эрика на кадре из фильма «Ханна. Совершенное оружие»

Эрик Бана в роли Эрика на кадре из фильма «Ханна. Совершенное оружие»

«Ханна. Совершенное оружие» выделяется из каталога фильмов Джо Райта и нашего списка. Картина с Сиршей Ронан — не костюмированная адаптация книги и не историческая драма, а боевик о девочке, которую вырастили первоклассной убийцей. Иными словами, в фильме нет огромного количества изящных кадров, как это обычно принято у режиссера. Впрочем, в «Ханне» есть сцена, которая способна застрять в памяти. Речь о потасовке в метро, когда на Эрика Хеллера в исполнении Эрика Баны нападают агенты ЦРУ. Еще на улице мужчина чувствует, что головорезы спрятались по углам. Паранойю преследования усугубляет и визуальное решение: постеры оптики, подобно сотрудникам спецслужб, не отводят от героя взгляд. Но виртуозное зрелище начинается непосредственно в метро с ярко-оранжевыми стенами. Камера вращается вокруг героя Баны, пока тот выводит из строя всех преследователей, а на фоне звучит саундтрек The Chemical Brothers. Да, это не танцы на балу и даже не романтические зарисовки, но порой даже Джо Райт делает исключения. 

Танец Анны и Вронского

Кира Найтли в роли Анны Карениной на кадре из фильма «Анна Каренина»

Кира Найтли в роли Анны Карениной на кадре из фильма «Анна Каренина»

Как известно, Джо Райт позволил себе экспериментировать при переносе детища Льва Николаевича Толстого на экраны, за что не все зрители приняли голливудскую экранизацию русской классики. «Анна Каренина» снята в театральной стилистике: герои влюбляются и страдают на сцене, старательно отыгрывая свои роли — на подмостках и в обществе XIX века. Картина Райта — мозаика красивейших кадров. Вычурность полотна на экране соответствует эпическому размаху романа. Каждая случайная встреча, едва брошенный взгляд, вынужденная беседа — любые мельчайшие детали вызывают желание поставить фильм на паузу и рассмотреть все как следует. 

В череде всплесков страсти и объяснений в любви в центре внимания оказывается танец Анны и Вронского. Джо Райт с особой деликатностью выстраивает ключевую сцену книги. Язык тела становится тайным способом общения влюбленных: пока двое растворяются в вальсе и друг в друге, весь остальной мир буквально исчезает. К слову, такой же прием режиссер использовал в «Гордости и предубеждении». Повторение или рифмование — решайте сами. Но сложно спорить с тем, что Райт — мастер бесподобных кадров на балах. Светская львица в черном и офицер в белом движутся в ритме сердца все дальше от осуждающего общества, чтобы окончательно погрузиться в омут запретных чувств. 

Черчилль в метро

Гари Олдман в роли Уинстона Черчилля на кадре из фильма «Темные времена»

Гари Олдман в роли Уинстона Черчилля на кадре из фильма «Темные времена»

Картина «Темные времена» соответствует названию и представляет собой собрание мрачных кадров. Можно было бы вспомнить открывающую сцену фильма или вдохновляющую речь Черчилля в финале — каждая из них впечатляет обилием черного цвета и количеством громогласных политиков. Но, пожалуй, после просмотра «Темных времен» самым запоминающимся моментом выглядит фрагмент в метро, когда герой Гари Олдмана спускается к гражданам и слушает волю народа. Сцена балансирует между вымыслом и реальностью: нет никаких записей, что премьер-министр разговаривал с лондонцами в общественном транспорте, но несложно поверить в подобный исход событий. Воодушевляющий отрывок слишком хорош, чтобы быть правдой, чересчур кинематографичен и даже претенциозен, но именно в этом заключается неподдельная красота. Самый простой способ проиллюстрировать, насколько Черчилль был близок к избирателям, — поместить премьер-министра в место скопления лондонцев. И именно это делает Джо Райт. 

Если говорить о художественных особенностях, то и им нашлось место. Райт использует симметричные кадры, чтобы столь масштабная фигура оказалась в центре вагона. А камера в основном смотрит на героя снизу вверх — точно так же, как любой британец того времени на красноречивого премьер-министра. Лишь в конце, когда Черчилль откровенно беседует с народом, визуально все пассажиры оказываются на одном уровне. Может, в вопросе красоты эпизод действительно уступает другим сценам из данного списка, но разговор государственного деятеля с людьми в метро как минимум производит сильное впечатление. 

Музыкальная сцена с письмами

Хейли Беннет в роли Роксаны на кадре из фильма «Сирано»

Хейли Беннет в роли Роксаны на кадре из фильма «Сирано»

«Сирано» состоит из лавины музыкальных номеров — головокружительных, трогательных и порой слезливых. Все подобные эпитеты справедливы в отношении сцены с письмами, когда Роксана (Хейли Беннетт) впервые получает записку от возлюбленного. Голоса трех героев сливаются воедино: юная леди читает пылкие признания Кристиана (Келвин Харрисон-мл.), которые на самом деле сочиняет для него (и в первую очередь, конечно, для нее) Сирано (Питер Динклэйдж). Письма, подобно снежным хлопьям, кружат в голубой комнате и темных улицах города. Слова заполняют все пространство и мысли молодой девушки. Райт вместе с уже упомянутым оператором Шеймасом МакГарви выстраивают хореографическое зрелище, где взмах пером — изящное движение руки, а чтение весточек — жест интимнее поцелуя. 

«Сирано» — калейдоскоп театральных представлений, в котором каждый отрывок выглядит отдельным произведением искусства. Выбрать наиболее дивный — задача не из легких. Но именно сцена с письмами захватывает дух по многим причинам. Визуальное совершенство дополняет запоминающаяся песня, а флер романтики идет рука об руку с трагизмом. Роксана влюбляется в пронзительные строки, понятия не имея, кто на самом деле их сочинил. Один из самых красивых отрывков от Джо Райта является одновременно апогеем печали. Впрочем, не в этом ли секрет волшебства на экране? 

Текст: Гульназ Давлетшина
Написать комментарий
А
О проекте Контакты Вакансии Реклама Перепечатка Лицензионное
соглашение
ВКонтакте OK.RU Яндекс Дзен Telegram
18+ Film.ru зарегистрирован Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).
Свидетельство Эл № ФС77-82172 от 10.11.2021. © 2024 Film.ru — всё о кино, рецензии, обзоры, новости, премьеры фильмов
Предложить материал
Если вы хотите предложить нам материал для публикации или сотрудничество, напишите нам письмо, и, если оно покажется нам важным, мы ответим вам течение одного-двух дней. Если ваш вопрос нельзя решить по почте, в редакцию можно позвонить.

Адрес для писем: partner@film.ru

Телефон редакции: 8 (495) 229-62-00
Film.ru Пожаловаться Что именно вам кажется недопустимым в этом комментарии?