Новая классика: рецензия на фильм «Леон»

В месте с Атлантическим океаном, который Люк Бессон пересек для того, чтобы снимать в Нью-Йорке, был преодолен и тот невидимый рубеж, который отделял «европейский» период его фильмографии от «голливудского». Первое же знакомство с героем убеждает – перед нами типичная производственная драма: заказ, блестящее его выполнение, дорога домой с работы (не забыть купить молоко и полить аглаонему), сон. Не должны вводить в заблуждение ни экстерьер героя, ни его повадки, ни настойчивые отсылки к классике – даже плохо подготовленному зрителю должна по идее мерещиться «Бумажная луна» Питера Богдановича, «Лолита» Владимира Набокова и прочее, прочее, прочее.

«Леон» – это фильм о человеке, который качественно делает свою работу. Что заставляет Леона убивать? Деньги? Страх смерти? Чувство благодарности к заказчику? Очевидно, ни одна из этих причин не является решающей. Живущий в копеечных апартаментах киллер в черных очках и вязаной шапочке – художник и настоящий профессионал, которого не останавливает жалость к клиенту или рациональный вопрос «Зачем?». Он стреляет, потому что не стрелять не может. Как сам Бессон не может прекратить снимать, несмотря на все свои обещания и клятвы.

Повстречавшаяся Леону на лестничной площадке Матильда, сыгранная малолетней Натали Портман, – извечная муза Бессона. Нимфетка, полудитяполувзрослая, невинное и все же смертельно опасное существо. Матильда – это тоскливое воспоминание об Анн Парийо, предчувствие Миллы Йовович. Любовь по Бессону – это, прежде всего, взаимное влияние и взаимное тяготение, обмен информацией. Неслучайно его так занимает миф о Пигмалионе и Галатее, так точно воспроизведенный в «Никите», где главную героиню, уличную дикарку, фактически создают заново в разведцентре. Главные герои «Леона» играют в ту же игру. Только не разобрать, кто здесь учитель, а кто ученик.

Леон преподает Матильде смертельное искусство зачистки: как правильно дышать при стрельбе, когда открывать оптический прицел, куда целиться при контрольном выстреле. А Матильда проводит социальную реабилитацию мастера: учит его спать в кровати, общаться с собой и, в конце концов, чувствовать. Фактически эта же схема общения не полов даже, но художника и вдохновения была повторена Бессонном и в «Пятом элементе». Только там ученица уже воспринималась как абсолютно уникальное, совершенное существо, по сути не нуждавшееся ни в чьих уроках, а побитый временем и судьбой мастер стрельбы на поражение кроме слова «мультипаспорт» мог передоверить ей только одну ценность – собственное неуклюжее сердце.

Пятнадцать лет назад «Леон» был довольно холодно принят критиками. Разговоры в основном касались отрезанных продюсерами пятнадцати минут и того жонглирования кинематографическими клише, в которое добровольно ввязался Люк Бессон, словно поддразнивая киноведов мнимой узостью собственного кругозора. В одной из сцен Матильда для смеха переодевалась Чарли Чаплином и Мэрилин Монро, а Леон изображал Джона Уэйна – так что ни один высоколобый аналитик не мог примириться с выставленным напоказ суповым набором ассоциаций.

Сегодня очевидно, что «Леон», несмотря на кажущуюся простоту и универсальность, тоньше и точнее. Это одно из самых пронзительных и личных признаний очень техничного художника, который все же верит в божественную суть искусства и тот диалог, который каждый настоящий мастер неустанно ведет с совершенством.