Любимое кино. Эквилибриум

Что нужно человеку для счастья? Основатели государств-дистопий считают, что для того, чтобы человек был счастлив, у него нужно как можно больше отнять. Свобода слова и свобода действия, свобода мысли и свобода знания, свобода владения и свобода борьбы за власть… Чем меньше свобод, тем больше счастья! Но что на самом деле будет, если отнять у людей все, включая свободу чувствовать? Этому посвящен замечательный антиутопический боевик, который в 2002 году выпустил американский сценарист и режиссер Курт Уиммер. Его картина называлась «Эквилибриум».

Из всех направлений научной фантастики антиутопии кажутся наиболее умозрительными – продиктованными идеологией автора, а не его чувствами. Но для того, чтобы создать сильное произведение, хороших, умных и острых идей мало. В книгу или в фильм нужно вложить душу. И потому, когда докапываешься до истоков выдающихся антиутопий, почти всегда находишь не только сухие политические выкладки, но и глубоко личные переживания сочинителя.

В случае «Эквилибриума» Курта Уиммера вдохновили его долгие и непростые отношения с высоким искусством. В юности Уиммер так сильно любил живопись, что поступил в художественную школу. Однако после четырех лет обучения он полностью разочаровался в арт-мире. Как Уиммер позднее воспоминал, он был шокирован и подавлен тем, какое искусство в вузе пропагандировались и как вели себя его однокашники. Многие из них считали себя великими творцами, хотя только осваивали профессию, а Уиммер полагал, что настоящего мастера украшает скромность.

Ко времени выпуска у Курта развилась столь сильная аллергия на художественную тусовку, что искусство его тоже начало раздражать. Поэтому он даже не пытался стать художником или искусствоведом. Вместо этого Уиммер перебрался из Флориды в Голливуд и переквалифицировался в сценаристы. Его первым фильмом была выпущенная в 1992 году и популярная в России «тупая» экшен-комедия «Двойные неприятности» с близнецами-культуристами Питером и Дэвидом Полами. В дальнейшем Уиммер работал над триллерами, а также над фантастической лентой «Сфера».

Почти десять лет творец сторонился искусства и отзывался о нем в самом пренебрежительном тоне. Но когда сценарист женился и у него появились дети, необходимость их учить заставила Уиммера вспомнить о своем прежнем пристрастии. Постепенно он начал «оттаивать». Когда же в конце 1990-х Уиммер взялся сочинить ремейк детектива 1968 года «Афера Томаса Крауна», действие которого тесно связано с классической живописью, сценарист так часто бывал в музеях, что смог возродить свое детское восхищение искусством – теперь уже на новом, профессиональном уровне понимания.

Это духовное путешествие дало Уиммеру идею для нового сценария. Он решил, что должен сочинить историю о взрослом человеке, который после долгого перерыва или впервые в жизни наслаждается великим произведением искусства, и его душа просыпается от многолетнего сна. Но кого заинтересует такое кино? Идее Уиммера нужно было притягательное, захватывающее обрамление. И сценарист придумал государство-дистопию под названием Либрия, где у людей отняли все – даже чувство прекрасного и способность тонко и глубоко переживать. В таком мире наслаждение искусством – смертельно опасный и радикальный бунт.

Уиммер никогда не отрицал, что при создании Либрии вдохновлялся классическими литературными дистопиями – прежде всего романами «О дивный новый мир» Олдоса Хакси, «451 градус по Фаренгейту» Рэя Брэдбери и «1984» Джорджа Оруэлла. Но сценарист также настаивал, что пошел дальше своих предшественников. Если в прежних дистопиях глубокое, провокационное искусство заменялось бездумными развлечениями (наркотики, ТВ, эротические повести), то в Либрии вовсе нет развлечений, даже самых примитивных. Это государство строгой логики, практицизма и подавления сильных эмоций с помощью особого лекарства.

Помимо любви к искусству Уиммер выразил в сценарии свое отношение к легальным наркотикам, которые в Америке многие используют для управления эмоциями. В первую очередь это «самолечение», но на успокоительные таблетки часто подсаживают детей, когда те шалят в школе или не хотят учиться. А от этого не так уж далеко до мира, где все должны принимать препараты, чтобы вести себя должным образом. Как и его именитые предшественники, Уиммер проследил в будущее и драматически заострил реальный тренд современного общества.

Третьим источником вдохновения для Уиммера стала строжайшая военная культура японских самураев и немецких эсэсовцев. В Либрии власть поддерживают запредельно дисциплинированные «клирики» – воины, которые с помощью наркотиков и тренировок превратили себя в бесчувственные машины смерти. Клирики уничтожают чудом сохранившиеся произведения искусства и истребляют всех, кто пытается чувствовать и переживать. Они безжалостны как нацисты и эффективны как самураи (японское фехтование – это искусство убивать минимумом ударов меча). Но близость к запретному порождает соблазны, и клирики порой предают свои «идеалы» ради возможности испытать сильные эмоции.

Чем оправдано такое устройство государства? Предшествующими разрушительными войнами. Идеологи новой системы решили, что подавление страстей приведет к искоренению конфликтов и к созданию мирного и равного общества. Но в чем ценность мирной жизни, если это всего лишь роботообразное монотонное существование – бессмысленное продвижение от колыбели до могилы? Неудивительно, что в Либрии, несмотря на все репрессии и системы контроля, регулярно появляются предатели – как внизу, так и вверху.

Правительство в Либрии называется «Тетраграмматон», буквально «Четырехбуквие» в переводе с греческого. Так традиционно именуется запись истинного имени Бога в Библии – YHWH или ЯГВЕ. Намек очевиден. Власть в Либрии – это безупречный Господь, а клирики – его верные служители. Нечто подобное было в СССР. Советскую систему не раз сравнивали с религиозными культами. «Нет Бога кроме Ленина, и нынешний генсек – пророк его».

Наконец, в сценарии Уиммера были завуалированные шпильки в адрес голливудской рейтинговой системы, ограничивающей зрительский доступ к бескомпромиссному искусству. Например, маркировка контрабанды в Либрии схожа с рейтингами фильмов. По мнению Уиммера, рейтинги заставляют творцов ограничивать себя, и от этого страдает публика, за которую решают, кому и что можно показывать. Это еще одна система, которая может развиться в тоталитарный механизм, если общество не проявит бдительность и волю к свободе.

Когда Уиммер сочинял сценарий, получивший название «Эквилибриум» («Равновесие» в переводе с латыни), он не надеялся, что текст ляжет в основу фильма. Ему просто хотелось написать «Эквилибриум» и помечтать, как было бы здорово, если бы кто-то согласился оплатить съемки. Дальше планы Уиммера не простирались, и автор после завершения первой редакции сценария убрал его в долгий ящик.

Несколько месяцев Уиммер работал над другими проектами, но однажды дал почитать «Эквилибриум» своему другу Лукасу Фостеру – исполнительному продюсеру «Плохих парней», «Багрового прилива» и «Опасных умов» и будущему продюсеру «Мистера и миссис Смит». Фостеру сценарий очень понравился, и он сказал, что деньги на фильм можно будет найти с помощью кинокомпании Яна де Бонта – знаменитого оператора-постановщика, который в 1990-х перебрался в режиссеры и продюсеры. В частности, де Бонт поставил блокбастер «Скорость». Будучи голландцем, он мог использовать налоговые льготы Нидерландов, и ему было проще, чем его американским коллегам, находить внешних инвесторов.

Уговорив де Бонта им помочь, Фостер и Уиммер обратились за дополнительной поддержкой в компанию Dimension Films, которая в то время была жанровым подразделением студии Miramax Films. Dimension специализировалась на мало- и среднебюджетном кино. В основном она занималась хоррорами, но могла вложиться в триллер или в комедию.

«Эквилибриум» был для Dimension непрофильным, но, к счастью, Уиммер предусмотрел сильную жанровую составляющую. Главным героем сценария был выдающий клирик, который прекратил принимать подавляющий эмоции препарат, взбунтовался против системы и использовал свои боевые навыки против бывших коллег. Хотя «Эквилибриум» не был переполнен экшеном, драк и перестрелок в нем было достаточно, чтобы назвать проект «мрачным фантастическим боевиком». А так как переговоры с Dimension шли после успеха родственной по духу «Матрицы», руководители студии согласились вложиться в картину. Мало того, они доверили Уиммеру режиссуру.

Это была вторая попытка Уиммера сесть в режиссерское кресло. Первую он вспоминать не любит – продюсеры уволили его в разгар съемок триллера 1996 года «Этакий крутой ублюдок», и картину завершил сопродюсер Курт Андерсон. Уиммер очень боялся, что новые продюсеры поинтересуются, как он ставил свой первый фильм, и что фиаско ему аукнется. Но никто не поинтересовался. Видимо, выделенные Уиммеру 20 миллионов долларов были слишком скромной суммой, чтобы просвечивать рентгеном резюме начинающего режиссера.

Когда Уиммер сочинял сценарий, он не ограничивал себя предполагаемым бюджетом. Поэтому текст пришлось переработать, чтобы адаптировать его к новым реалиям. Но даже после этого «Эквилибриум» был слишком амбициозным, чтобы реализовать его на «голом месте», с помощью строительства декораций или компьютерной графики. Уиммеру нужны были хотя бы несколько подлинных зданий и больших построек в бесстрастном, гнетущем и брутально-минималистском стиле Либрии.

Долго искать подходящие места не пришлось. Где снимать тоталитарную архитектуру, как не в Берлине? В частности, Уиммеру приглянулись Олимпийский стадион и арена Deutschlandhalle, построенные к Олимпийским играм 1936 года, а также аэропорт Берлин-Темпельхоф, полузаброшенные кварталы Восточной Германии, заброшенная «восточная» военная база и станция берлинского метро Bundestag – современная, но схожая по дизайну с гитлеровской эпохой. Bundestag построили в 1994 году, однако поезда через нее запустили лишь в 2009-м, и за эти годы законсервированная станция не раз снялась в кино.

Также съемочная группа Уиммера съездила в Рим, для съемок в «Квартале всемирной выставки», который был построен по приказу Муссолини. Всемирная выставка в фашистском Риме так и не прошла, зато образцовый фашистский район пригодился многим режиссерам, от Феллини до Уиммера.

Задействованные в «Эквилибриуме» реальные здания стали стилистическим камертоном для всего дизайна ленты. За внешний облик Либрии отвечал художник-постановщик Вульф Крёгер – немец, который в самом начале карьеры перебрался в Канаду, а затем сделал себе имя в Голливуде. Крёгер работал над фильмами «Рэмбо: Первая кровь», «Леди-ястреб», «Последний из могикан», «Три мушкетера», «13-й воин», «Враг у ворот». Студийные декорации ленты были построены отчасти в Германии, а отчасти в Канаде. Режиссер запретил дизайнерам создавать футуристические гаджеты, чтобы картина казалась не «отдаленной», а современной – просто с действием в параллельном мире, где история пошла по иному пути.

Уиммер несколько месяцев мучился вопросом, кто сыграет главного героя – клирика Джона Престона. Но, сколько бы кандидатур он ни рассматривал, режиссер всякий раз возвращался к одному из своих первых вариантов – к англичанину Кристиану Бэйлу. Бэйл тогда еще не стал Бэтменом, и он еще не считался суперзвездой, однако актер уже успел сняться в «Американском психопате», и в этом фильме он очень понравился Уиммеру. Режиссера впечатлило, что Бэйл смог сыграть отъявленного подонка как притягательного персонажа. «Эквилибриуму» это тоже было необходимо, поскольку Престон начинал как цепной пес режима, а затем предавал правительство – не лучшее поведение для героя. Кроме того, Бэйл мог выглядеть сурово и мужественно, что очень важно для того, кого картина представляет как «абсолютное оружие». В свою очередь, актера привлекла возможность сыграть героя, который в течение нескольких дней проходит очень длинный и насыщенный духовный путь и который то выражает, то скрывает свои чувства.

Прочие звезды картины тоже в основном были наняты в Британии – не из-за особой любви Уиммера к Англии, а потому что британские актеры славятся профессионализмом и дисциплиной. Режиссер знал, что из-за ограничений бюджета у него почти не будет времени на репетиции и тренировки, и Уиммеру нужны были те, кто будет все схватывать на лету и четко выполнять приказы постановщика и боевого хореографа.

Главным исключением из «британского» правила стал американский темнокожий актер Тэй Диггз из «Дома ночных призраков» и «Пути оружия». Как человек с большим опытом Бродвея, Диггз был не менее дисциплинирован, чем британцы. Также Уиммера подкупила широкая, но неискренняя улыбка Диггза, вызывающая в памяти улыбки бесчестных политиков. Режиссер предложил актеру роль Эндрю Брандта – клирика, который не принимает подавитель эмоций, но и не бунтует против системы. Вместо этого он наслаждается привилегиями и старается сделать карьеру. Брандт очень похож на тех советских бонз, которые не верили в коммунизм, но произносили правильные слова и прикрывали риторикой свою коррумпированность. Это не случайная параллель – Уиммер кое-что знает об истории СССР.

Еще один коррупционер в фильме – высокопоставленный клирик Дюпон. Формально он «всего лишь» вице-консул, но на деле Дюпон руководит Либрией, в то время как все считают, что власть принадлежит Отцу нации – основателю страны, чью смерть скрывают от народа. Роль Дюпона досталась шотландцу Ангусу МакФэдьену, которому Мел Гибсон ранее доверил роль Роберта Брюса в «Храбром сердце». Отца нации, появляющегося лишь на телеэкранах, изобразил англичанин Шон Пертви из фантастического хоррора «Сквозь горизонт».

По ходу действия Престон и Брандт арестовывают «эмоциональную преступницу» Мэри О’Брайен. Джон и Мэри проводят вместе немного времени, но смелая и не стесняющаяся выражать свои чувства женщина оказывает на героя большое влияние. Роль Мэри досталась двукратной номинантке «Оскара» Эмили Уотсон, которую Уиммер и продюсер Фостер сочли идеальным сочетанием внутренней силы и притягательности. Для звезды «Рассекая волны» антиутопия стала первым в карьере боевиком.

Напротив, знаменитый британский актер Шон Бин к тому времени снялся во многих экшенах. Его специальностью считаются яркие персонажи, которые не доживают до финала, и Уиммер не нарушил традицию. В «Эквилибриуме» Бин сыграл клирика-преступника, которого Престон уличает и казнит в начале фильма.

Также в фильме снялись американец Уильям Фихтнер из «Армагеддона», британский ветеран Дэвид Хеммингс, некогда сыгравший у Антониони в «Фотоувеличении», и юный канадец Мэттью Харбор. Последний изобразил сына Престона. Cреди претендентов на эту роль был Дэниел Рэдклифф, герой «Гарри Поттера».

Небольшую роль жены Джона сыграли сразу две актрисы. Сперва была нанята дебютантка-модель Алекса Саммер, но когда пришло время снимать вторую сцену с миссис Престон, Алекса исчезла, и ее не удалось найти. Вполне возможно, что с ней случилось нечто ужасное. У Уиммера, однако, не было времени играть в детектива, и он спешно пригласил похожую на Саммер итальянскую актрису Марию Пиа Кальцоне.

Помимо сути и стиля «Эквилибриума» его «фишкой» стала боевая система клириков, которую Уиммер сам придумал и назвал «ганката» – сочетание английского слова gun («пистолет») и японского слова «ката» («система боевых движений»). Ганката – это художественная эволюция «балета с оружием», популяризированного гонконгскими боевиками Джона Ву.

В мире «Эквилибриума» суть ганкаты в том, что тренированный клирик может предсказывать действия противников на основе статистического анализа и стрелять и перемещаться так, чтобы с гарантией попадать во врагов и уходить от их выстрелов. Фактически же ганката – это эффектное сочетание стрельбы с двух рук с движениями и позами из боевых искусств, а также с техникой мгновенной перезарядки. Практической ценности она не имеет, но впечатляюще смотрится, что критично для боевика, который пытается выделиться на общем фоне.

Уиммер разработал ганкату, упражняясь с оружием у себя на заднем дворе. Режиссер происходит из военной семьи, и оружия у него дома много, чего он совершенно не стесняется – в отличие от многих голливудцев, которые стоят за ограничение обращения оружия в США. Когда за пару недель до начала съемок к проекту подключился хореограф боевых сцен Джим Уикерс, ранее работавший над «Человеком-пауком», он успел лишь слегка подшлифовать наработки Уиммера и разбить их на отдельные движения, которые можно было быстро выучить.

Слово «быстро» на съемках «Эквилибриума» стало постоянным рефреном. Съемки продлились 54 дня, с октября по декабрь 2000 года, и большинство сцен было снято с одного дубля. У Уиммера попросту не было денег, чтобы долго шлифовать каждый кадр. Даже экшен-фрагменты снимались стремительно. Например, эпизод в середине фильма, где Престон расправляется с восемью солдатами правительства, был снят всего за полчаса, а отрепетирован за время подготовки к съемке.

Фактически Бэйл на всем протяжении съемок изображал, что у него до автоматизма отработаны движения, которые он на самом деле разучил за час до крика «Мотор!». При этом Бэйл сам выполнил почти все трюки в картине, кроме трех сцен, которые потребовали акробатической подготовки и специальных каскадерских умений. Уиммер был поражен тем, как легко британец справляется с ролью, к которой он специально не готовился. В отличие от обычных голливудских боевиковых съемок, у актеров «Эквилибриума» не было предварительного «курса молодого бойца». Каждый пришел в картину с тем, что уже умел и мог.

Компьютерные эффекты в картине использовались умеренно – в основном для украшения боевых сцен и создания городских панорам. После выхода ленты у многих было ощущение, что в «Эквилибриуме» применялись модные в то время боевые прыжки с помощью кранов и канатов, в стиле «Матрицы», но на деле никаких канатов на съемочной площадке не было. Главный герой сражался почти исключительно на земле, а не воздухе. Зрители же, очевидно, видели то, что хотели увидеть.

Для ключевой сцены, в которой Престон открывает для себя чудо классической музыки, Уиммер выбрал Девятую симфонию Бетховена. Многие сочли, что это банальная отсылка к «Заводному апельсину» Стэнли Кубрика, но, по словам Уиммера, он просто не нашел лучшей музыки для эпизода, где взрослый мужчина плачет от соприкосновения с великим искусством. Режиссер надеялся включить в саундтрек Девятую симфонию в исполнении Берлинского филармонического оркестра под управлением легендарного дирижера Герберта фон Караяна. Но эта «каноническая» запись оказалась слишком дорогой для использования в «Эквилибриуме». Пришлось довольствоваться дешевым исполнением малоизвестного оркестра и дирижера.

В марте 2001 года Уиммер впервые показал полный рабочий монтаж фильма боссам Miramax и Dimension. Открыто картину никто ругать не стал, но очевидно было, что начальники разочарованы. Это определило дальнейшую судьбу картины. Хотя «Эквилибриум» был доработан и предварительные показы для рядовых зрителей прошли успешнее, фильм отправился на полку. Он был нехотя и ограниченно, почти без поддержки, выпущен в прокат лишь 6 декабря 2002 года. Студия исходила из того, что 20-миллионный бюджет уже отбился на счет предварительных международных продаж, а дополнительные траты на рекламу и продвижение не окупятся, поскольку лента большинству зрителей не понравится.

В итоге в кино картину почти никто не увидел. В США «Эквилибриум» собрал 1,2 миллиона долларов, а иностранный прокат дал еще 4,1 миллиона. Провал? Нет. Картина нашла свою публику благодаря продажам на DVD. Также «Эквилибриум» поддержали те критики, которые заметили, что это не только подражание дистопийной классике, но и развитие ее идей, а также эффектный и стильный боевик с нестандартным экшеном и запоминающимся главным героем.

Теперь «Эквилибриум» считается культовым кино. Он повлиял на карьеру Бэйла и на эволюцию боевиков, и это все еще заслуживающая внимания лента. Как для тех, кому нравится крутой экшен, так и для тех, кто любит представлять кошмарное будущее. Или жуткое настоящее.