Британский связной: рецензия на фильм «Игры шпионов»

По всем первичным признакам «Игры шпионов» — кино оскаровского формата: в основе история реального шпионажа, преподнесенная как героический риск во имя мира во всем мире, приглушенная эстетика 60-х: красивые укладки и лакированные ботинки, Бенедикт Камбербэтч и его физически изнуряющие метаморфозы в рамках подготовки к роли, монументальная фактура в кадре (памятники Ленина походят на убранство Министерства магии из экранизаций саги Джоан Роулинг). Но все это оказывается ловким обманом и чем-то вроде тщательной инсценировки: за примочками разведки, миниатюрными фотокамерами «Минокс», слежкой и сдавленным шепотом по углам притаилась история куда более сентиментальная и мелодраматическая, что совершенно точно расстроит любителей романов Джона Ле Карре и знатоков истории холодной войны, но может обрадовать остальных зрителей.

Бенедикт Камбербэтч в роли Гревилла Винна на кадре из фильма «Игры шпионов»

Начало 60-х: полковник ГРУ Олег Пеньковский (Мераб Нинидзе) через американских туристов выходит на связь с консулом США для передачи важнейших разведданных, разумеется, под грифом «секретно». Впоследствии ЦРУ в лице Элисон Донован (Рейчел Броснахэн эпоха все еще к лицу, а Донован — фамилия адвоката-переговорщика, участвовавшего в обмене Гэри Пауэрса и Рудольфа Абеля, его сыграл Том Хэнкс в «Шпионском мосте» Спилберга) и Дики Фрэнс (Энгус Райт), представляющий МИ-6, находят удобного курьера для челночной перевозки секретной информации из СССР в Великобританию — торговца Гревилла Винна (усатый Бенедикт Камбербэтч), которому по долгу службы придется пересекаться с Пеньковским в Москве. Руководит обоими отнюдь не жажда наживы или перспектива ладно устроить оставшуюся жизнь, а идиллическое стремление остановить войну и безумную гонку ядерных вооружений (Карибский кризис наступит уже завтра). В прочтении режиссера Доминика Кука и сценариста Тома О’Коннора персонаж Камбербэтча становится этаким хичкоковским героем поневоле: случайный человек, зажатый в тиски обстоятельств, вынужденный стать крохотной шестеренкой в махине общемирового механизма, барахлящего на грани катастрофы.

Рейчел Броснахэн в роли Элисон Донован на кадре из фильма «Игры шпионов»

От фильма не стоит ждать скрупулёзного следования истории или документальной непогрешимости, личность Пеньковского до сих пор не диагностирована окончательно: с одной стороны, показательная всесоюзная трепка, стенограмма суда, изданная огромным тиражом, клеймо предателя и общемировой резонанс. С другой — конспирологическая теория о двойной агентуре: ничего важного Пеньковский шпионам не выдавал, а лишь водил их за нос, разведке и продемонстрировали на его примере, что бывает со шпионами, которые попались в руки КГБ, а самого Олега отправили на пенсию под другим именем доживать свой век у моря то ли в Прибалтику, то ли в Финляндию. Наконец, третья версия событий, выбранная создателями картины, — безапелляционно героическая и идеалистическая: передача сведений и сотрудничество Пеньковского и Винна способствовали деэскалации конфликта, Кеннеди убрал ракеты из Турции, Хрущев — с Кубы, и ситуация стабилизировалась. Разумеется, для бескомпромиссной действенности этой трактовки событий на экране какие-то факты чуть переиначены, другие и вовсе опущены, а третьи подсвечены в нужном ракурсе, но копаться в архивах для поиска несоответствий картина совершенно не побуждает.

Мераб Нинидзе в роли Олега Пеньковского на кадре из фильма «Игры шпионов»

Еще в первой трети «Игр шпионов» становится понятно, что дело вовсе не в политике и тайной агентуре: пока несчастную «Супернову» после акта самоцензуры прокатчиков иронично называют драмой о крепкой мужской дружбе, «Игры шпионов» таковой и являются без тени сарказма. Пеньковский и Винн насколько отличаются, настолько и похожи друг на друга — граница между ними превращается в мутное зеркало. Во время обоюдных визитов они не только искусно передают конверты и посылки, но и ходят вместе на балет (в Москве, конечно), знакомятся с семьями и, в общем-то, становятся настоящими друзьями, проникнувшись друг к другу не только бездонной симпатией, но и абсолютным пониманием. Смотреть драму об их отношениях, о секретах, которые они вынуждены скрывать от детей и жен, и начинающих сдавать нервах не менее (а может, и более) интересно, чем следить за ловким трюкачеством очередного триллера с 50 оттенками железного занавеса.

Но, так или иначе, фильму все же недостает душеспасительного пафоса и трогательного патриотизма, так свойственного даже не самым сильным картинам Стивена Спилберга: вероятно, при его безоговорочной любви к маленьким людям в больших заварушках (вспомнить хотя бы вышеупомянутый «Шпионский мост») «Игры шпионов» могли бы стать драмой на разрыв аорты о крошечных судьбах в жерновах суровой бессмысленной системы. Но фильм остается сдержанно сентиментальной мелодрамой, вполне любопытной и симпатичной, в которой на редкость мало клюквы, эксплуатируемой жанром: разве что демонизация бабушек-вахтерш (в Советах каждый второй разведчик, известное дело), шутки про загнивающий Запад, да гостиница «Националь», ставшая отелем «Виталий». Политики, ЦРУ и МИ-6, как бы их ни кляли маленькие люди, все равно остаются «чистенькими», Бенедикту Камбербэтчу невероятно идут брюки с подтяжками, артист Кирилл Пирогов блестяще играет безжалостного гебиста, Нинидзе — полковника-шпиона с железной выдержкой (да и прочих наших соотечественников на экране немало: Хрущев — Владимир Чуприков, жена Пеньковского — Мария Миронова), Джесси Бакли — вновь проникновенная верная супруга, а Броснахэн радует любым своим присутствием — весь этот антураж и лица очень ладно существуют в микрокосме картины, но совершенно не стремятся выйти за пределы кадра, отгородившись от реальности кинематографическим занавесом.